Моя новая маска

Однако девочка весьма уважительно относилась к занятиям матери и была страшно расстроена и зла после ее бесславного возвращения из столичной Академии. Пусть Марьен было всего двенадцать лет, но она прекрасно помнила, как однажды ночью застала свою мать плачущей от обиды.

Восемнадцати лет отроду кёрста Марьен с одобрения своей матушки вышла замуж за кёрста Вельта Тиоса, симпатичного и вполне обеспеченного владельца двух водяных лесопилок. Жизнь ее протекала значительно спокойней, чем полная трудов жизнь матери.

Кёрст Вельт искренне любил жену и всячески баловал. Доходов его вполне хватало и на скромную жизнь, и на наряды и безделушки жене, и на собственное хобби — кёрст обожал скачки, держал двух кровных жеребцов и несколько раз в год, на осеннюю и весеннюю ярмарки, участвовал в соревнованиях лично.

Жизнь кёрсты Марьен в течении почти девяти лет была приятна и не обременена проблемами. По ее заказу местные галантерейщики привозили из столицы, кроме кружева и шелков, еще и книги о различных ремеслах, все, которые удавалось достать. Единственное, что омрачало жизнь супругов — отсутствие наследников.

События, которые резко и бесповоротно изменившие жизнь кёрсты Марьен, заняли собой почти полтора года и первое из них наполнило ее сердце радостью — она ждала ребенка.

Обезумевший от счастья муж вложил огромную сумму в обустройство детской комнаты, подарил жене дивной красоты ожерелье, потрясшее сонный городок как красотой своей, так и ценой.

Второе событие было гораздо более тяжелым — в возрасте пятидесяти двух лет от наследственной болезни сердца скончалась кёрста Ремина. Марьен переживала утрату очень тяжело — они всегда были близки с матерью.

Окончательно же добило её третье событие — нелепая гибель мужа. Ровно через месяц после рождения наследника, во время осенней ярмарки, кёрст Тиос принимал участие в очередных скачках и неудачное падение с коня закончилось мгновенной смертью.

Оставшись с младенцем на руках, без поддержки родных и близких, растерявшаяся кёрста как в тумане наблюдала за непонятно откуда взявшимися долговыми расписками, за обострившейся деловитостью совладельца одной из их с мужем лесопилок, кёрста Журо, который невнятным образом сумел таки в суде доказать, что его покойный друг, кёрст Тиос, был всего лишь арендатором, а не совладельцем и многое-многое другое.

​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Кто знает, чем бы окончилось это нападение хищников на беспомощную вдову, если бы не визит в ее дом студента «Медицинской Академии Высокородных», который приехал узнать у кёрсты Ремины в каких именно годах ее покойная мать была ученицей доктора Хайна.

— Разумеется, кёрста Тиос, вы слышали о стетоскопе Хайна. О! Доктор Хайн — великий изобретатель! Его стетоскопом пользуются все медики уже лет десять и не устают благодарить его! Я собираюсь к пятилетию его смерти издать максимально полную биографию этого гения! Я даже уже нашел спонсоров, которые профинансируют этот проект!

Юноша был молод и полон энтузиазма. Он совсем не обратил внимания на то, как изменилось лицо его почтенной собеседницы. Пожалуй, вот этот момент и можно назвать пробуждением кёрсты Марьен Тиос.

Оставив сына на няньку, она повезла юного фанатика доктора Хайна в дом своей матери и выложила ему под нос и газетные вырезки того времени, которые мать собирала непонятно зачем, и труд матери, датированный семью годами ранее, чем доктор Хайн «изобрел» свой стетоскоп. Глядя в пораженное лицо юнца, она махнула в сторону окна и сказала:

— Вы понимаете, что такое провинция, молодой человек? Здесь каждый знает обо всех всё, что нужно и не нужно. Вы можете лично обойти весь город и каждый из жителей совершенно точно назовет вам дату единственной поездки моей матери в столицу. Более она отсюда никогда не выезжала. И каждый житель вам подтвердит, что ваш гениальный доктор Хайн никогда в жизни не приезжал в наш город. А выводы делайте сами.

Студент слабо трепыхался, выдвигая разные версии и пытаясь оправдать кумира, но факты были неоспоримы, и он скис.

Впрочем, кёрсте Марьен Тиос было уже глубоко наплевать. Следующим же утром она, оставив сына на попечение кормилицы, совершенно самостоятельно, без сопровождения, покинула город, чем вызвала некоторый переполох и возмущение соседей.

Кёрста вернулась через десять дней в сопровождении отвратительно наглого адвоката, который, по слухам получил в конце всей истории немыслимое вознаграждение. Поселив его в доме своей матери, кёрста с упорством бультерьера вцепилась в векселя, документы на лесопилки, арендные договора и прочие бумаги.

Многие соседи отвернулись от нее, считая, что не пристало благородной кёрсте так себя вести. Однако, похоже, что вдова даже не заметила соседских демаршей. Серия судов была весьма скандальна! Соседи шептались и шушукались. Через полгода очищенное от прилипал и долгов наследство кёрсты было оставлено в покое.