Моя новая маска

— Кёрста Элен, мне крайне жаль, что я вынужден вас оставить одну, среди неподписанных бумаг, и не могу оказать даже моральной поддержки. Я не нарушал наш договор, Элен, но перед отъездом, волнуясь за вас, я сообщил своей сестре и зятю, что собираюсь сделать вам официальное предложение, и просил их оказать вам любую поддержку, какая может понадобиться. Поверьте, это вас ни к чему не обяжет, и ваши руки по-прежнему развязаны — вы всегда можете отказаться от моего предложения.

А я не хотела отказываться! Первый раз в моей жизни мне встретился тот самый «рыцарь без страха и упрека», который видел во мне не просто симпатичную ему девушку, но и личность. Он не заинтересован был ни в моих деньгах, ни в моих идеях, но переживал за меня и мои дела даже больше, чем за себя. Его не смущала даже та странность, что я не желаю бросать свою торговую марку.

Только размышляла я, скучая без Марселя, вовсе не о его достоинствах, уме и порядочности…

Часто, яркой картинкой, вспоминалась крупная мужская ладонь у меня перед глазами. С той самой синей бархатной коробочкой. Вспоминались темно-каштановые, чуть вьющиеся волосы, из которых, даже при аккуратной укладке, нет-нет да и выбивался непокорный вихор на макушке. Мне хотелось дотронуться до той самой одинокой ямочке на левой щеке, заглянуть в карие глаза с янтарным отливом и сказать, как сильно я соскучилась без него.

Вспоминая прошлую жизнь и придуманную мной для себя «маску силы», я понимала, что и в этом мире я старалась отгородиться от людей новой маской — маской «благоразумной юной кёрсты, с честью несущей свой долг «старшей в роду»».

Да, я полюбила своих брата и сестру, я даже допустила в этот тесный круг кёрсту Тиан, но на этом и все. Я боялась жить, отгораживалась от мира и, заодно, прятала за спиной семью.

За все это время я так и не удосужилась завести себе подруг и знакомых, я даже не попыталась наладить отношения с родными приятелей Линка. В самом начале знакомства я восприняла сестру Марселя просто как удобную ширму для деловых переговоров. Но ведь это не совсем так или даже — совсем не так!

Ивонна Мерридж была интересной и остроумной собеседницей, до отъезда на курорт я бывала в ее доме еще несколько раз и видела, что за маской светской кёрсты и матери семейства скрывается образованная женщина, прекрасно разбирающаяся в местной поэзии и обладающая тонким художественным вкусом.

Однажды она показала мне плоды своего тайного увлечения. Маленькая мастерская была увешена изумительными натюрмортами.

— Может и глупо так тратить время, кёрста Элен, — чуть извиняющимся тоном сказала Ивонна, — но я получаю необыкновенное удовольствие сперва собирая композицию из фруктов и цветов, а потом перенося на холст все оттенки и краски.

Но даже это я пропустила как-то мимо себя.

Получается, что я просто заменила свою «маску силы» на что-то другое. Возможно, в свет и не стоит соваться без маски, но в этом мире уже есть люди, которые видят и знают меня такой, какая я есть. И они любят и принимают меня!

Именно поэтому я с удовольствием приняла приглашение кёрсты Ивонны на семейный обед с детьми в ближайший выходной день.

И именно поэтому я с таким нетерпением ждала приезда Марселя. С ним мне не нужна никакая маска!

Глава 44

В конце лета, по совету кёрсты Тиан, я наняла Линку репетитора — в школьной программе появится иностранный язык, и поскольку раньше брат не получал должного домашнего воспитания, то с языком у него был полный швах.

— Понимаете, Элен, — как-то виновато проговорила кёрста Тиан, — я даже не додумалась проверить знания Линка в этой области. Считается, что с четырнадцати лет мальчики обладают уже достаточным словарным запасом, потому в школе они сразу начинают проходить грамматику. Мне очень жаль, Элен, это мой упущение…

Теперь несколько расстроенный Линк по два с половиной часа в день занимался с пожилой кёрстой Боннер — преподавательницей франкийского языка, ежедневно навещающей его по утрам.

Дама чем-то напоминала мне кёрсту Тиан — была также требовательна и въедлива. Помимо утренних занятий она ежедневно писала двадцать пять-тридцать новых слов для Линка и на следующий день обязательно проверяла новые знания. Так что и вечерние прогулки братцу пришлось сократить.

Очень радовало то, что память у него была прекрасная и зубрежка ему давалась сравнительно легко. А утром кёрста Боннер заставляла его говорить на франкийском и составлять с новыми словами предложения, так что забыть выученное он просто не имел возможности.

За тот месяц до начала занятий, что кёрста посещала наш дом, Линк окончательно смирился с необходимостью учебы и, в целом, начал находить в уроках некое удовольствие.

— Знаешь, Элен, кёрста Боннер говорит, что законнику обязательно знать франкийский. А еще она сказала, что его даже в университете преподают, и что первый свод законов был написан именно на нем! — тут он тяжело вздохнул и заключил, — так что ладно уж, пусть она ходит. Она хоть и строгая, но не вредная.