Моя Оборона! Лихие 90-е. Том 4 (СИ)

Егор чертыхнулся про себя и пошел обходить здание кругом, чтобы пройти с главного. Шагая под светом уличных фонарей, он чувствовал, как досада вперемешку со злобой клокотали внутри.

«Правильно ли я сделал? — Думал он в этот момент, — правильно ли я сделал, что позволил Свете пойти на такой шаг? А что было еще делать? Как я мог выкрутиться по-другому?»

Егор понимал, что никак. Другого выхода остаться в живых просто не было. Когда Егор подумал о Летове и том, что ему придется сделать. К злобе и досаде промешалось новое чувство — отвращение к самому себе.

Егор понимал, что был предателем. Летов — честный мужик, хозяин своего слова. Надежный товарищ. А Егор подписался на то, чтобы предать его. И это после того, что Летов сделал для Егора, несмотря на короткий срок их знакомства.

Предатель всегда понимает, что он предатель. Понимает, но отрицает это. Отрицает всеми фибрами своей души. Отрицает и потому ищет подтверждения правильности выбранного им пути. Ищет их или выдумывает сам. Егор не искал и не выдумывал. Не убеждал себя в том, что он прав, потому что спасает любимую женщину. Нет, это обстоятельство ничего не меняло. Егор оставался предателем. Совсем как Горец, который сдох на дворе заброшенного бетонного завода.

Борясь с собственными мыслями, Егор вышел к фасаду, однако замер под фонарем, светившим на широкую стоянку перед конторой фабрики. Абстрактная скульптура, изображающая женщину, отбрасывала страшную тень на проезжую часть Розы Люксембург, под его светом.

— Мля… Вот мля… — Занервничал Егор, осматривая старую доску объявлений, стоявшую тут деревянной, давно не крашеной стеной.

На ней, поверх старых, написанных от руки объявлений, висело несколько милицейских ориентировок. На одной из них бывший киллер узнал себя.

— Шустрые сволочи, — посетовал он на милицию.

Потом киллер посмотрел по сторонам, надел капюшон олимпийки, полез за перочинным ножом. Вытянув советскую «белку» из кармана, он раскрыл сто раз переточенное, узенькое лезвие, на котором все еще приглядывалось очертание острия-щучки. Стал аккуратно сдирать посаженный на клей листочек. Справившись с ним, он скомкал лист, сунул в карман, потом быстро зашагал в здание.

Егор деликатно постучался в кабинет Косого.

— Войдите, — раздался изнутри спокойный голос бандита.

Егор вошел.

— Здорова, Автомат, — сказал Косой не улыбнувшись. — Ты опоздал.

— Был у Летова на конторе, — сказал Егор, застыв в дверях.

— Проходи, садись. Выпьешь чего-нибудь?

Егор не ответил, только сел на стул перед рабочим местом бандита.

— Ты сказал, что я смогу поговорить со Светой по телефону, — ровным тоном проговорил Егор. — Смогу убедиться, что с ней все хорошо.

— Конечно, сможешь, — сказал Косой, поигрывая каким-то маленьким предметом в пальцах. — Раз я обещал, значит, поговоришь. Но сначала обсудим детали плана. Думаю, пожаром мы не обойдемся. Я смогу достать для тебя бомбу.

Егор не ответил, уставившись на предмет, что мял в пальцах бандит.

— А ты внимательный, Егорка. Как всегда. Не просрал еще навыков, а? Я хотел поговорить об этом в последнюю очередь, но раз уж ты заметил…

Бывший киллер поднял на Косого взгляд. Косой же ухмыльнулся, потянулся через стол и поставил перед Егором маленькую продолговатую гильзочку, пустую от патрона.

В желтом свете кабинетных ламп Егор узнал гильзу. Взял ее, еще теплую от рук Косого.

— Узнал, а? Девять на тридцать девять миллиметров, — недобро улыбнулся Косой. — АС «Вал». Или ВСС «Винторез». Снайперское оружие. Я, тут, съездил на бетонзавод, когда мусора оттуда окончательно убрались. Ну и нашел кое-что интересное. Там работал снайпер. Говоришь, ты никак не причастен к перестрелке мясуховских с армянами, да?

Егор молчал, только смотрел на Косого исподлобья.

— Значит так. Если ты хочешь, чтобы со Светой все было хорошо, сейчас расскажешь мне все — от и до. Я догадываюсь, что там случилось, но хочу знать подробности.

— Зачем? — Спросил ледяным тоном Егор.

— Не твоего сучьего ума дело, Автомат, — тон Косого переплюнул Егоров по холодности.

Егор некоторое время молчал, потом подумал:

«Предатель всегда остается предателем, да? Но даже у предателя могут быть честь и совесть».

* * *

Искать Марину я поехал почти сразу. Первым делом отправился на трехкомнатную квартиру, где мы жили с ней в последний раз. Девушки там не было. По пути с того района приехал домой, к Степанычу. Марина могла быть и там, однако, Степаныч сказал, что не видел девушки.

Дальше я поехал туда, где жил, когда Марина сбежала в первый раз. Казалось мне, что девушка будет ждать там. Однако ожидания мои снова не оправдались.

Возможно, Кулым просчитался в своих догадках, и девушку просто похитили? Вопрос был серьезным, и я нашел телефон-автомат, позвонил Фиме и Жеке со Степанычем. Все рассказал, и мужики тут же вызвались помочь поискать Марину.

— Так, — сказал я, стоя под защитным козырьком уличного таксофона, — ближе всех тут к Фиме. Сначала заеду за ним, потом за Жекой, а в последнюю очередь за тобой, Степаныч.

— Понял, Витя. И че, куда, сначала поедем ее искать?