Моя особенная девочка. Я тебя нашел

И какого она не пишет? Все выходные молчит. А я? Я тоже молчу. У меня свои заморочки, которые не дают покоя и мешают спать. Этой девчонки стало слишком много в моей голове после нашего маленького приключения. Все еще цепляюсь за принцип, не встречаться с девчонками из лицея. Я к нему слишком привык, чтобы просто взять и совсем откинуть. Да и как с ней можно встречаться? Она же ненормальная!

Раздраженно фыркнув на себя же, падаю к матери в машину на заднее, подтягиваю к себе рюкзак, втыкаю наушники, чтобы не слушать ее лекции, и упираюсь взглядом в чат наших выпускных классов. Народ к самому предстоящему мероприятию относится довольно скептически. Танцевать вальс хотят в основном девчонки. Парни предлагают забить на традиции лицея и свалить в клуб на всю ночь. Как ни удивительно, в голове у большинства предстоящие экзамены. До них осталось не так много времени и тема репетиторов, дополнительных занятий от наших преподавателей и проваленные некоторыми зимние пробники натягивают нервы всем. Мы раздолбаи, конечно, но все отлично понимаем ценность высшего образования в сочетании со связями родителей. Это дорога в большое будущее.

Что с моим будущим, теперь непонятно. Если так дальше пойдет, то вместо поступления в Архитектурный, я пойду в военное. Вот вообще меня туда не тянет! И с этим определенно надо что-то делать.

Мать встает на служебное парковочное место возле лицея. Разворачивается ко мне. Почувствовав ее взгляд, отрываюсь от мобильника и вытаскиваю наушники.

— Ты меня опять не слушаешь?

— Ты меня тоже, — пожимаю плечами.

— Макс, ты же понимаешь, что не прав сейчас? — она нервно сжимает пальцы одной руки на руле.

— В чем? В том, что слово левого мужика в нашем доме имеет больше веса, чем мое? Это твой выбор, мам. У меня на этот счет есть свое мнение, и я не планирую его менять.

— Ты перешел границу!

— Я поступил так, как посчитал нужным. На тот момент у меня не было других вариантов. А еще извинился за то, что заставил нервничать, — напоминаю ей. — Пойду, скоро начнутся занятия, а у нас очень строгий директор. Наказывает за опоздания, представляешь? — усмехнувшись, выхожу из машины первым.

— Максим, — мать догоняет, ловит меня за рукав белой рубашки, — Макс, давай вечером спокойно еще раз поговорим за ужином. Ты молчал все выходные…

— Здравствуйте, Ирина Дмитриевна, — возле нас вырастает Каменский.

Мать тут же подбирается, а я ищу на парковке Аню. Впиваюсь взглядом в девчонку, стоящую рядом с охранником возле машины ее отца. Она, не моргая, смотрит на меня, я на нее, и в груди сильно сдавливает от резкой нехватки кислорода. Пальцы начинает покалывать. Одуревший мозг подкидывает слишком реальное ощущение прикосновения к ее руке на крыше. Шумно втягиваю носом воздух. Легкие болезненно обжигает кислородом. Он падает в меня тяжелым камнем и давит еще сильнее. Сердце долбит так, будто я хапнул приличную дозу адреналина. Аня вдруг гордо дергает вверх своим маленьким носиком и отворачивается. Мой приступ тут же заканчивается, сменяясь неприятным ознобом, пробегающим волнами по спине.

Вынырнул! Теперь надо просто пойти на занятия, но меня снова тормозят.

Да что б вас!

Зло разворачиваюсь, думая, что это мать, но она стоит чуть в стороне, а моего плеча, оказывается, коснулся Каменский.

— Ты чего дергаешься, парень? Мы просто поговорим, — сообщает он.

До меня доходит, что я все прослушал. Мать по моему растерянному взгляду это понимает.

— Максим, Вадим Юрьевич хочет с тобой поговорить, — поясняет она суть происходящего. — Пройдите во флигель охраны. Я сейчас предупрежу преподавателя, что ты задержишься, и присоединюсь.

Теперь мой полный возмущения взгляд считывает Каменский.

— Ирина Дмитриевна, я понимаю, Макс ваш сын и вы хотите присутствовать, но парень совершеннолетний, а разговор у нас будет сугубо мужской. Я бы попросил оставить нас вдвоем.

Взгляд матери мечется от меня к Каменскому и обратно. А мне хочется пожать ему руку. Вот так просто и с достоинством он показал ей, что видит во мне мужчину, способного самостоятельно отвечать за свои слова и поступки.

— Хорошо, — сдается мама. — Макс, потом ко мне в кабинет поднимись. — стреляет в меня строгим взглядом и уходит.

Я направляюсь к флигелю. Прислоняюсь спиной к стене и смотрю, как Аня виснет на отце. Долго обнимаются, он целует ее в макушку и провожает мимо меня до самых ступенек.

Возвращается. Заходим с ним во флигель. Охрана тактично сваливает на улицу. Садимся за небольшой квадратный стол напротив друг друга. Каменский смотрит в окно пару минут, я молча жду, когда он соберется с мыслями.