Моя особенная девочка. Я тебя нашел

Прятаться от проблемы не про меня, так что, разогнувшись и чуть потянув спину, выхожу из комнаты, прихватив пустую чашку. Заношу посуду на кухню, сам мою, вешаю на сушилку. Пахнет у нас сегодня вкусно. Опять будем есть нормальную домашнюю еду, но сейчас боль от удара не способствует аппетиту. Кажется, что все органы, расположенные рядом с точкой соприкосновения кулака гориллы и моего торса, тоже болят.

Ставлю себе пометку, что в спортзале надо сделать упор на укрепление мышц корпуса, дабы такого больше не пропускать.

— Где все? — спрашиваю в пустоту.

— Мама с Андреем Дмитричем вышли в сад, — пустота отвечает голосом внезапно появившейся домработницы с ведром воды на перевес.

— Помочь? — киваю на ее ношу.

— Сама справлюсь. Я им только что обед в беседке накрыла. Ты будешь кушать? Я борщик вам сварила. Сметанка есть.

— Нет, спасибо. Не голоден пока, но пахнет шикарно, — делаю ей дежурный комплимент.

Решаю дождаться мать и гориллу на улице. В беседку я не пойду. Зачем портить им аппетит своим присутствием?

Сажусь на нагретые весенним солнцем ступеньки. Даже в одной футболке сегодня тепло. Щурясь от яркого света, рассматриваю наши ворота с небольшой вправленной не до конца вмятиной. Это я в прошлом году немного не вписался. С матерью в очередной раз поругались, я психанул и без прав и разрешения стащил у нее машину. Тупой протест. Сам же потом ворота чинил под ее надзором и комментарии.

Голоса выдергивают из очередного воспоминания. Тихо переговариваясь, из-за угла дома выворачивают мать и ОН, человек, которому хочется в ответ дать по морде. Он обнимает мать за талию, она смотрит себе под ноги, а ОН на меня. Криво усмехается моей реакции. Всадить ему хочется еще больше.

Мама тоже меня замечает. В ее красивых глазах появляются молнии. Она угрожающе щурится, скидывает с себя руку гориллы и решительным шагом идет ко мне. Поднимаюсь и сбегаю со ступенек, чтобы быть не настолько сильно выше нее.

— Как ты мог?! Ты вообще нормальный, Макс?! — орет она. — Ты уголовник! Ты угнал машину! Сбежал из дома! Ночевал в каком-то притоне!

— Я не сбегал. Так вышло. Извини, — знаю, что нервничала. Знаю, что не прав.

— Извини?! Ты сейчас серьезно, Максим? Извини? — ее бесит это слово. — Я угнал тачку у Вадима Каменского. Извини, мама. Так что ли?!

— Получается так. Что еще я должен сказать? Я не прав в этой ситуации, но у меня не было выбора. Если бы был, я бы им воспользовался, — спокойно отвечаю ей.

— Что у тебя было с его дочерью? — она продолжает нервно кричать. Достает из кармана домашней туники те самые резинки. Швыряет их мне в лицо. Острый край фольгированной упаковки царапает кожу. Они осыпаются к ногам блестящим дождиком. — Я тебе вопрос задала! Что у тебя с ней было? Ты так девочку решил впечатлить? Показать, что крутой?

— Я думал, ты знаешь меня лучше, — пальцем стираю выступившую на щеке капельку крови. — С Каменской у меня ничего не было. Я уже сотню раз просил не копаться в моих вещах. Что ты хотела там найти? Сигареты, бухло, наркоту? Так я этим не увлекаюсь, мам. Ты прекрасно знаешь.

— Мне уже кажется, что я ничего о тебе не знаю. Макс, ты представляешь, что сделает с нами этот человек, если ты сейчас мне лжешь? Чертов эгоист!

— Я не мог вчера поступить иначе. Не мог! Других объяснений от меня не будет. А вот твои я бы послушал, — киваю на гориллу. — Какого хрена этот урод распускает руки? Я его вижу третий раз в жизни, а ты позволяешь ему меня бить.

— А что ж ты скулишь как девчонка, м? — в разговор вклинивается сам Андрей. Надоело ему стоять садовой скульптурой. — Ты мать до нервного срыва довел. И язык я бы тебе за вчерашнее укоротил. Как за решетку попадать и тачки угонять так ты мужик. А как ответить за свои слова и действия, все? Мама, почему он меня бьет? Это я не бил тебя вчера, пацан. Заткнул просто. Матери и так плохо было, а ты добить решил. Мне надо было смотреть?

— Ты никто в этом доме, понял? И не тебе меня воспитывать!

— Прекратите! — срывается мать. — Макс, ты сам виноват. Ты вспомни, что вчера ему говорил? Я даже не подозревала, что мой сын такие слова знает! И что он способен угонять машины… — она прикрывает глаза и глубоко дышит с минуту. Мы с гориллой продолжаем убивать друг друга взглядом. — До понедельника ты останешься дома, — сбавив тон сообщает мать. — Только попробуй выйти за территорию. Вместо университета пойдешь в армию. Понял меня? — киваю. — С понедельника либо я, либо Андрей будем возить тебя в лицей и сразу после занятий забирать обратно.

— Мам, — раздраженно закатываю глаза.

— Три раза в неделю ты будешь ездить с Андреем в ведомство, где он служит и прикусив язык делать все, что он тебе скажет, — горилла стоит и скалится с каким-то садистским удовлетворением.

— Не буду! Я с этим уродом…

— Макс! — останавливает, пока я снова не указал ее мужику, где его место. — Будешь, я сказала! Если у меня не получается вытравить из тебя всю дурь, значит пора этим заняться мужчине. Видимо моего воспитания оказалось недостаточно.