Моя особенная девочка. Я тебя нашел

— А мне кажется, я тебя совсем не знаю, — она смотрит на меня, будто видит впервые. Берет за руку, очень крепко сжимает ладонь. — Ты когда стал взрослеть, я испугалась. Вроде был моим маленьким зеленоглазым мальчиком уже тогда со своим непростым характером, а потом раз и все изменилось. Как вспышка. И ты закрываешься от меня в комнате. Избирательно делишься новостями. Меняешь друзей, интересы. В твоей жизни появляются первые девочки. И все это за закрытыми дверями. А у меня работа, ты знаешь. Очень ответственный пост. Вас таких много, родители эти… тяжелые, — вздохнув, поглаживает меня по руке. — И я за работой окончательно перестала успевать за тем, как ты взрослеешь и меняешься. Мне стало страшно, что ты попадешь в дурную компанию. Натворишь всякого. Отсюда контроль, который так тебя злит. Это все, что я оказалась в силах делать. Сапожник без сапог, — смеется она. — Правду говорят. Вот и у меня. Сама педагог, управленец. Два высших образования, столько людей в подчинении, чужие дети в зоне ответственности. А со своим ребенком связь потерялась и справиться никак не могу. Меня твои слова вчера будто по голове ударили. Ведь выходит, что моя попытка контролировать тебя вылилась в обратное. Чем больше я давила, тем больше ты протестовал. Вот итог. Поезжай в лицей, Макс. Я сказала, что заболела, побуду сегодня дома. Голова раскалывается, — отпускает мою ладонь и сдавливает пальцами виски.

— Андрей? — задаю пока единственный вопрос. Остальное потом. Очевидно, она не готова говорить дальше.

— О нем потом поговорим, — подтверждает мои выводы. — Иди, а то опоздаешь. У вас контрольная сегодня первым уроком, — она открыто отсылает меня из дома.

Целую маму в макушку и загрузившись этим разговором, еду на занятия. У нас действительно контрольная. Аня уже в классе, грустно смотрит в учебник. Сажусь рядом и тоже быстро перелистываю темы, по которым нас будут гонять.

Поговорить о вчерашнем вечере не выходит. Со звонком нам выдают индивидуальные задания согласно нашим знаниям по предмету. У кого-то усложненный вариант, как у меня, например, а у кого-то гораздо проще — это Ане. Она у меня девочка с гуманитарным уклоном. И вот там мне есть чему у нее поучиться. А сейчас я решаю свой вариант. Под конец урока помогаю ей. Препод делает вид, что не замечает. Статистику под конец года в выпускном классе портить никто не хочет. Так что он усердно пялится в ноут, пока я расписываю Анюте задачи.

— Спасибо, — шепчет она перед сдачей работ.

Подмигнув, сгребаю наши листочки со стола и отношу преподавателю.

— Надеюсь, хоть почерк ее, — тихо смеется он.

— Обижаете. Все сама решила, только проверил, — делаю самые честные глаза.

— Ну да, ну да. Я так и подумал. Идите. Свободны, — отпускает нас.

Мы одни из первых выходим в коридор минут за пять до звонка. Отпустили, чтобы не мешали остальным. Тяну Аню за руку к подоконнику. Сажусь, ставлю ее между ног и любуюсь, поглаживая ноги чуть выше колена. Она млеет и жмурится, глядя на яркое весеннее солнышко.

— Как дома дела? — решаю нарушить тишину.

— А, — она машет ладошкой, — как обычно. Ви непробиваемая. Отец звонил. Мы с ним болтали больше часа. Он про тебя спрашивал.

— Да? — становится интересно. — Чего спрашивал?

— Как дела у тебя, общаемся ли мы. Не сильно ли я тебя достаю. Он за тебя больше переживает, чем за меня, — смеется Каменская. — Ты ему нравишься. Это редкость.

— Правда?

— Ага, — она двигается чуть ближе и запускает свои пальчики мне в волосы. Теперь млею я.

Следующий урок у нас проходит в формате дискуссии. Народ просыпается, оживает после сложной контрольной. Да и дальше день проходит неплохо. После всех уроков нас загоняют в танцкласс на репетицию выпускного вальса. Аня попадает в свою стихию, а преподаватель выдыхает. У сына директора теперь есть пара.

Под недовольными взглядами наших девчонок, Каменская учит меня танцевать. Фыркает, ржет, откровенно издевается и раздраженно закатывает глаза к потолку.

— Ну Макс! Ты же не такой деревянный. Не придуряйся! — недовольно топает ногой.

И мы начинаем сначала. Она считает, я смотрю ей в глаза, сжимаю крепче талию. Мысли утекают к поцелуям. Какой к черту вальс, когда в моих руках такая девочка! Север с Элей тоже смеются. Друг демонстративно громко стонет и делает вид, что падает в обморок от усталости. Я спотыкаюсь, слишком сильно наваливаюсь на Каменскую, а Платон вообще прижал Соню к себе и тупо раскачивается с ней, как обычно это происходит в клубе.

— Ребята! — не выдерживает преподаватель. — Это же традиция! Вы не имеете морального права пренебрегать ею. Она гораздо старше вас!

— У нас экзамены впереди, Глория Ахмедовна. Ну какой вальс? — стонет один из наших парней.

— Смена вида деятельности отлично перезагружает мозг и только лучше скажется на вашей успеваемости. Тем более на подготовке к экзаменам. Подумайте, как приятно будет вашим родителям, когда вы красивые выйдете на плац и закружитесь в этой замечательной музыке.