Моя первая белая клиентка[ Смерть в Панама-Сити. Моя первая белая клиентка. Змея]

Спустя три года я был сыт всем этим по горло. Мне исполнилось двадцать восемь лет, и я был достаточно самолюбив и амбициозен. Я уже довольно долго вынашивал замысел сменить род занятий, когда во время служебной командировки в Нью-Йорк встретился там с коллегой по университету, тоже черным. Тим Форти стал адвокатом. Было видно, что живется ему совсем не плохо. Он много рассказывал мне о Спрингвилле, в котором он обосновался. Тим занимался делами черных. По его мнению, Спрингвилл являл собой великолепное поле деятельности для компетентного частного детектива, который разрешал бы заботы черных, ибо, когда «наши цветные братья», как пишут все американские газеты, обращаются в полицию, чтобы она защитила их права, они всегда имеют шансы на то, что останутся с носом.

Мысль эта мне понравилась. Правда, Средний Запад не очень подходил мне, я люблю жить вблизи моря, но в конце концов в Штатах достаточно развиты воздушные линии… Я подал в отставку и прибыл сюда.

Можете мне не верить, но действительность превзошла все мои ожидания. Прежде всего я расстался здесь со своим именем. Я считал вполне достаточным то, что я имею фамилию раба. В самом деле, Бенсон — это просто «сын Бена». В былые времена, когда в хижине дяди Тома появлялся на свет негритенок, никто не ломал голову над его гражданским и родовым состоянием. Он был просто сыном Сэма или Тома. Так должно было быть.

Я взял себе имя Ричард, потому что оно звучит элегантно и в то же время — особенно в сочетании с «Львиным Сердцем» — весьма по-мужски. Определенное значение имела и игра слов, о которой я уже говорил.

Многие с той стороны реки приняли меня как мессию. Счастье сопутствовало мне с первой минуты. Мне удалось навести в горячих точках старого города относительный порядок, ущучивая одного за другим ловкачей типа Огдена; вскоре я добился молчаливого одобрения шерифа и его людей, давших мне понять, что они не станут препятствовать моей деятельности. А по-честному, они были просто счастливы, что кто-то занимается делами черных не прося ни помощи, ни советов.

Завершать мои дела в суде я предоставлял моему другу, адвокату Форти, что шло на пользу нам обоим. Так что вот уже четыре года я честно зарабатываю на жизнь, оказывая при этом немало услуг жителям города. Не кажется ли вам, что не каждый может сказать это о себе?

Климатизатор неплохо поработал, освежая воздух в моем кабинете. Я с удовлетворением посмотрел по сторонам: убранство комнаты должно было произвести благоприятное впечатление на любого посетителя. Даже на белую женщину.

Я кивнул Луизе. Она вышла, чтобы ввести незнакомку, а я уселся поглубже в кресло за столом и начал просматривать какие-то бумаги, дабы придать себе более внушительный вид.

Чуточку оправившись от первого впечатления, я пришел к выводу, что если пришедшая в мой кабинет особа действительно находится в затруднительном положении, то она, скорее всего, допустила промашку с адресом. Она наверняка нашла его в телефонной книге, которая не указывает, каков цвет кожи абонента. Цветная секретарша могла и не удивить ее. С некоторых пор считается признаком хорошего тона принимать черных не только на должности судомоек и подметальщиков улиц. Вы тоже должны были заметить это, если смотрите телевизор. Комиссары Айронсайд или Мэнникс всегда имеют среди своих ближайших сотрудников, по меньшей мере, одного негра. А иногда и шеф оказывается цветным. Такие вот дела.

Однако на этот раз, мои дорогие, я ошибся. Причем полностью. Луиза ввела клиентку в кабинет и вышла, закрыв за собой дверь, обитую толстым войлоком.

— Добрый вечер, мистер Бенсон. Я очень признательна вам за то, что вы приняли меня, хотя я не договорилась о встрече предварительно.

Во всяком случае, моя внешность не удивила ее. Она очень спокойно села в стоящее напротив стола кожаное кресло.

* * *

Я сидел ошеломленный. Какое-то время вся комната была полна ею. Она появилась, словно украшенный флагами фрегат, вплывающий под всеми парусами в слишком узкий для него порт. Этакое воплощение блондинки-завоевательницы, сеющей вокруг себя опустошение. Она заставляла вспомнить Мерилин Монро и Джоан Хартлоу.

И одета она была соответственно. Ее легкий, светло-серый плащ слегка распахнулся, открыв элегантное темно-синее платье с глубоким вырезом; декольте подчеркивала единственная нитка жемчуга, стоимость которой наверняка превышала трехмесячную зарплату квалифицированного рабочего.

Я думаю, нет нужды добавлять, что все приложения к ее наряду были безупречны: от туфель из змеиной кожи до сумочки из того же материала.