Моя первая белая клиентка[ Смерть в Панама-Сити. Моя первая белая клиентка. Змея]

Что касается семьи умершего, то она будет участвовать в церемонии в полном составе. Кузен и племянница Арнольда Эбинджера уже приехали из Чикаго. Марвина Ли, его зятя, ожидали сегодня утром. Жена Марвина, Дебора, прилетела позавчера, на следующий день после смерти отца.

После разговора с Реннером я отправился в контору «Юнайтед Эр Лайнс». Там проверили информацию, полученную мной от Мейлера, и подтвердили, что некий Ле-Рой действительно вылетел самолетом из Спрингвилла до Лос-Анджелеса через Палм-Спрингс в среду. Во время этого путешествия Марвин Ли должен был разминуться со своей женой высоко в воздухе. Их пути пересеклись. Она направлялась в Спрингвилл, а он возвращался оттуда. После того как провел целые сутки в нашем городе — сутки, в течение которых расстался с этим миром Арнольд Эбинджер.

Я тщательнейшим образом проштудировал расписание полетов самолетов «Юнайтед Эр Лайнс» и кое-что выписал. Потом поехал в бюро, чтобы просмотреть с Луизой текущую корреспонденцию, после чего снова подался в аэропорт. Погребение было назначено на пятнадцать часов, Марвин Ли должен был прибыть рейсом 532 в двенадцать пятнадцать.

То, что он должен здесь появиться, было нетрудно угадать. Одной из первых особ, встреченных мной в зале ожидания аэропорта, была миссис Ли, уже ждавшая своего супруга. У меня не было никаких сомнений, что это она: ее фотографии были в газетах, да и на телевизионном экране я ее видел. Между прочим, она не производила впечатление дочери, горюющей о любимом отце.

Миссис Ли, одетая в элегантный темно-синий костюм, была необычайно красивой женщиной. Когда громкоговорители уведомили о прибытии самолета из Лос-Анджелеса, она направилась в зал для прилетающих. Через несколько минут я уже имел удовольствие наблюдать, как она приветствует своего мужа. Не нужно было быть большим психологом, чтобы понять, почему дочь такой личности, как Эбинджер, могла влюбиться в этакую пташку. Марвин Ли был типичным представителем уходящей эпохи: высокий и худощавый, с удлиненным овалом лица, окаймленного короткой черной бородой, подчеркивающей в равной мере как тонкость черт его лица, так и бледность кожи. Кроме того, борода затушевывала неприятно мягкую линию его подбородка. Темные глаза бросали пронзительные взгляды из-под густых бровей.

Дебора подошла к нему раньше, чем я успел с ним заговорить. Она обняла его, а потом взяла под руку и начала очень оживленно что-то ему рассказывать. Я видел, как блестели ее глаза. Готов биться об заклад, что она информировала его о завещании отца и о том, какой прекрасной станет теперь их жизнь. Он слушал ее рассеянно, без особого внимания, однако не было сомнений, что эта манера поведения мужа ей нравится. По всей вероятности, это был его стиль обращения с женщинами.

Она пришла за ним одна. Рука об руку направились они к красному автомобилю, принадлежавшему Джейнис. К сожалению, я мог лишь следовать за ними. Я знал, что при таких обстоятельствах смогу заговорить с мистером Ли не раньше, чем вечером, а может, и только завтра. Мое появление сейчас на вилле Эбинджера было бы, скорее всего, плохо понято.

Снедаемый этой мыслью, я ехал за маленьким спортивным автомобилем… но вдруг оказалось, что счастье не совсем покинуло меня. Дебора вовсе не везла мужа в дом отца; они отправились непосредственно в похоронное бюро, где траурный кортеж должен был собраться только через три часа. Я понимал, что лишь обязательные правила этикета побудили зятя сразу же после прибытия в Спрингвилл склониться над гробом умершего.

Я вошел в часовню, следуя чуть ли не по пятам этой пары. Гроб стоял посреди зала среди цветов и венков. Крышка гроба еще не была опущена: по американским обычаям принимающие участие в погребальной церемонии должны оценить хорошую работу специалистов по бальзамированию и макияжу.

Эбинджер почивал на своем последнем ложе, великолепно выглядевший — как и при жизни. В помещении стоял особый запах увядающих цветов и ладана — печальный и сладкий.

Справа у входа на маленьком столике лежала книга соболезнований. Рядом со столиком стояли несколько человек. Они с уважением расступились, узнав Дебору и ее мужа.

Марвин Ли и его супруга одни стояли перед катафалком. Хозяин похоронного бюро, маленький, лысый, одетый в черное человечек, приблизился к Деборе, чтобы согласовать с ней какие-то детали. Я решил воспользоваться этим моментом и войти в контакт с Марвином.

— Мистер Ли, — обратился я к нему, — моя фамилия Бенсон. Ричард Бенсон. Я частный детектив и хотел бы поговорить с вами.

Он даже подпрыгнул, когда заметил, что я являюсь представителем цветной части нашего общества. Его тон тут же стал надменным.

— Я вас не знаю! — отрезал он. — И нам не о чем говорить!

Его реакция не удивила меня; именно этого я и ожидал.

— Прошу извинить меня, — сказал я. — Возможно, я перепутал фамилии. Но разговор с мистером Ле-Роем мне тоже подойдет. Может быть, мы, с вашего разрешения, перейдем в маленький зал, предназначенный для членов семьи?..

* * *