Моя первая белая клиентка[ Смерть в Панама-Сити. Моя первая белая клиентка. Змея]

Трэнт сжал кулаки, дрожа всем телом. «Парень явно кончит апоплексическим ударом, если пойдет по этой дорожке!» — подумал я. Однако он сумел овладеть собой и решил прибегнуть к логике.

— И вам кажется, что вы сумеете узнать то, что не удалось полиции? Что дает вам право на такую самоуверенность?

— Мое прошлое, — ответил я. — Те четыре года, которые я проработал в этом городе, те дела, которые я расследовал, сотрудничая… и не сотрудничая с вами. Этого вы не можете отрицать.

Сидевший в углу сержант Мерфи, высокий, весящий за двести фунтов парень, очень старался превратиться в лилипута, который мог бы спрятаться за столом. Трэнт оперся руками о стол и набрал полную грудь воздуха.

— Вы меня знаете, Бенсон. Я всегда вас ценил и всегда вам помогал. Однако сейчас вам придется еще убедить окружного прокурора и шерифа. А это будет нелегко.

— Почему? — спросил я невинным голосом. — Я отнюдь не намерен мешать следствию. Я хочу лишь внести свой скромный вклад в выяснение истины. Уверяю вас, все, чего хочу я и чего хотят мои наниматели, — чтобы вы первыми узнали правду. Чем быстрее убийца Арнольда Эбинджера будет разоблачен, тем раньше мы обретем покой и мир.

— Вы говорите так, потому что убеждены, что это не черный убил Эбинджера?

— Ничего подобного я не говорил. Напротив, я уверяю вас, что если это совершил черный, то они окажутся перед свершившимся фактом и должны будут с этим согласиться. И тогда, может быть, мое личное ручательство будет вам полезно.

Трэнт взглянул на меня внимательно, подумал немного и сказал:

— Может быть, вы и правы. Что вы хотите узнать?

Я вытащил из кармана платок и вытер лоб. Так, наверное, чувствует себя солдат морской пехоты, водружая государственный стяг над руинами вражеской укрепленной полосы после горячей рукопашной.

— Прежде всего я хотел бы узнать о результатах вскрытия. Каким образом был убит Эбинджер?

— Вскрытие подтвердило наши предположения. Его ударили по затылку тупым предметом. Он потерял сознание. Затем его бросили в бассейн, где он и утонул.

— Этот удар в затылок… он был смертелен?

— Нет, — ответил Трэнт. — Такой удар мог лишь лишить его сознания на некоторое время.

— Следовательно, нужно исключить возможность того, что Эбинджера ударили где-то в другом месте, а потом доставили домой и там бросили в бассейн. Отлично! Позволило ли вскрытие точно определить время смерти?

— Да. Медэксперт полагает, что Эбинджер умер между восемнадцатью и восемнадцатью тридцатью.

— Понятно. А как насчет этого анонимного письма, что думают о нем эксперты?

Трэнт пожал плечами.

— Ничего определенного. Письмо было напечатано на пишущей машинке, производимой в огромных количествах в период между шестидесятым и шестьдесят пятым годами. В такой ситуации поиски машинки, на которой напечатано анонимное письмо, равносильны поискам иголки в стоге сена.

Я вытащил из кармана пачку сигарет. Мы покурили, а затем я взял свою шляпу. Я уже уходил, когда Трэнт обратился ко мне:

— Бенсон, вы видите, что я откровенен с вами. Надеюсь, что и вы меня не обманете.

— Даю вам слово, лейтенант, — ответил я серьезно. — Если я наткнусь на что-нибудь важное, я немедленно извещу об этом вас.

* * *

Остальное предполуденное время я потратил на посещение офиса Арнольда Эбинджера, помещавшегося в здании самого большого из трех универмагов, принадлежавших этой фирме. Поговорил со многими людьми. Там же и позавтракал.

Потом я отправился на виллу Эбинджера. Чтобы не беспокоить Джейнис, я подошел к боковому входу и убедил дежурившего там полицейского в том, что мне необходимо пройти к бассейну.

После полудня я вернулся в свое бюро и, воспользовавшись тем, что у Тима нашлось немного свободного времени, организовал совещание с участием его и Луизы.

— В принципе, — сказал я, после того как отчитался перед ними о событиях дня, — любой мог написать такое анонимное письмо, как то, которое показывала мне Джейнис. Любой, кроме «Черных пантер», так как именно они платят мне за розыски виновного. Кроме того, было установлено, что Эбинджера оглушили поблизости от бассейна. А это означает, что виновный был знаком с его привычками и знал о том, что временами, возвращаясь к себе, Эбинджер пользуется боковой калиткой в стене.

— Мог ли кто-нибудь знать, что в этот вечер он вернется в восемнадцать часов один и воспользуется боковым входом? — спросила Луиза.

Тим Форти заметил с улыбкой:

— Прекрасный вопрос!

— Да, — сказал я, подумав немного. — Этого действительно нельзя было предвидеть. Эбинджер, если у него встречи не были расписаны на весь день, любил неожиданно появляться в своих универмагах. После таких инспекций он обычно возвращался в свой офис или сразу же шел домой. Вот и во вторник, в день, когда он был убит, даже его работники в офисе не могли знать, что он вернется домой между восемнадцатью и восемнадцатью тридцатью.

— Это нам ничего не дает, — заявил Тим. — Мне кажется, что лучше было бы составить список тех, кто мог бы быть как-то заинтересован в устранении Эбинджера… Список тех, кто мог бы воспользоваться этим преступлением. Ты понимаешь, Дик, о чем я говорю…