Моя первая любовь

В день проб на студии меня сразу одели в узкое платье с открытыми плечами, на голову приладили шляпку с пером — действие картины происходило во времена Гражданской войны — и сфотографировали. Я лишь мельком успела заметить седоватого мужчину в очках — режиссера Азарова, оператора с бородкой, маленькую полную ассистентку Алену. Потом мне сунули в руку лист бумаги с напечатанным текстом и попросили зачитать его перед камерой. Я не нервничала, потому что никогда не думала, что если мне сейчас откажут, то это закроет для меня путь в кино навсегда. Я знала, что вопреки вгиковским интригам я должна остаться в искусстве. И свое место под солнцем не собиралась отдавать никому и ни за что.

После окончания проб мне сказали:

— Спасибо, вам позвонят.

Но несколько дней телефон молчал. Я тоже затаилась и помалкивала. Где-то в глубине души я была уверена, что эта роль станет моей. И вот почти в двенадцать ночи раздался звонок:

— Здравствуйте, Оля, это Константин Геннадьевич Азаров, — сказала трубка приятным баритоном.

И у меня все задрожало внутри. Азаров! Азаров сам мне звонит! Господи!

— Поздравляю вас, вы приняты на роль Зинаиды, — тем временем сообщил он мне, пока я глотала ртом воздух. — О начале съемок вам заблаговременно сообщат.

Вот так это все и началось.

По сюжету я должна была играть певичку из мюзик-холла, которая влюбляется в белого офицера и впоследствии отправляется за ним в эмиграцию. Действие картины включало в себя множество трюковых сцен, погонь, драк, прыжков, а также две экспедиции. А я, несмотря на то что это была не первая моя роль, в трюковом кино еще никогда не снималась и, конечно, слегка нервничала.

Тут следует отметить, что в институте нас, разумеется, обучали сценическому движению, однако лучшие уроки нашего преподавателя сценобоя Айдара я пропускала совершенно нахально. Я попросту боялась сломать себе какую-нибудь важную часть тела. Надо сказать, что такие случаи бывали во вгиковской практике, и не раз. Словом, я решила положиться на удачу и свое кое-какое спортивное прошлое.

Итак, Азаров подвел меня к высокому мужчине, одетому под денди двадцатых годов, и сказал:

— Дмитрий, познакомься, это Ольга. Она будет играть Зинаиду. Пообщайтесь тут пока.

Я даже не поняла, кто это — то ли актер, которого взяли на роль моего возлюбленного, белого офицера, то ли кто-то из массовки. Подняла на него глаза и…

У меня двадцатилетней в голове сразу всплыло выражение «ковбой Мальборо». Он, этот Дмитрий, действительно как будто сошел ко мне прямо с телеэкрана. Высокий, плечистый — от его фигуры прямо веяло силой и какой-то животной ловкостью. Я никогда еще не видела такого волевого, мужественного лица, такого упрямого подбородка, цепких темных глаз, разглядывающих тебя пристально, без стеснения, и словно заманивающих куда-то. И мне страшно стало, словно я почувствовала, что последую за этим красивым мужчиной всюду, не думая, куда он меня заведет.

— Привет, давай знакомиться, — весело сказал он и протянул мне руку. — Меня Дмитрий зовут, как ты уже, наверное, поняла.

Я прикоснулась к его горячей сухой ладони пальцами, и меня внезапно бросило в жар. Я глубоко вдохнула, пытаясь справиться с этим непонятным чувством, преодолеть его, обрести наконец дар речи, и выдавила:

— Да… Мне… Меня… — Потом снова перевела дыхание и начала снова: — Мне сказали поговорить с вами, и вот…

— А, ну да, я понял.

Он задрал голову и посмотрел куда-то вверх. Проследив за его взглядом, я заметила под потолком студии крепившийся к деревянной балке толстый металлический крюк.

— Вон, видишь крюк? — он указал мне на него рукой.

Я кивнула.

— Когда будет взрыв, тебя подбросит волной. Так вот, ты хватайся за этот крюк и держись за него изо всех сил. Смотри не упади, а то поломаешься. А мы потом тебя снимем. В конце смены…

Лицо его было совершенно серьезным. Я снова взглянула на крюк, попыталась мысленно прикинуть высоту и испуганно пролепетала:

— Хорошо, конечно. Но как же…

— Шучу, — вдруг беззаботно бросил он.

Я обернулась к нему и увидела, что в его темных глазах плясали искорки смеха. И снова вспыхнула — ужасно неловко было из-за того, что выставила себя такой идиоткой.

— А вы кто? — сердито буркнула я.

И он непринужденно объяснил:

— Постановщик трюков. Меркович Дмитрий.

Чуть позже, когда я сидела в гримерной, туда заглянул этот шутник и сунул мне какой-то странный рукав из специальной плотной ткани.

— Вот защита, — объяснил он. — Надень на руку, сейчас трюк будем репетировать.

А я, все еще злая на него из-за этого его остроумия, отбросила в сторону защитную ткань и решила про себя: «Подумаешь, какой великопафосный красавец. Без твоих штучек обойдусь».

Зато потом, когда Азаров объяснил мне, что нужно делать, и я по команде вырвалась из рук державших меня актеров, высадила гитарой специальное безопасное стекло, выскочила через прорезанное в декорации окно и свалилась на подготовленную на полу каскадерскую подушку, я от души пожалела, что не подчинилась распоряжению Дмитрия. Я весьма крепко приложилась локтем — и это не осталось незамеченным.