Моя первая любовь

Лиля, кстати, тоже вела себя как-то странно. Беседуя с Митей, она не поднимала глаз, вела себя чопорно и церемонно и отвечала юноше словно сквозь зубы. Но похоже, ее надменность ничуть его не смущала.

Потом Митя проводил нас с Лилей и обещал прийти завтра. Сюда же.

С тех самых пор мы встречались втроем в парке чуть не каждый день, правда, ненадолго — все остальное время мы с подругой готовились к выпускным экзаменам.

В июне Лиля совсем перестала выходить из дома, сидела над учебниками, поскольку написала сочинение на тройку. Ее родители, притом что обожали свою дочь, порой буквально запирали ее дома. По телефону ей разрешалось говорить лишь на учебно-экзаменационные темы.

Меня дома не муштровали столь строго, и я спокойно выходила гулять. Во дворе меня ждал Митя, и мы болтали с ним. О чем? В основном о Лиле, разумеется. О том, что скоро закончатся все эти дурацкие экзамены и наступят свободные времена. И вот тогда Лиля опять будет с нами.

Вечерами я звонила своей подруге. Она задавала какие-то вопросы, касающиеся алгебры, геометрии или истории, а я передавала ей приветы от Мити. Где-то там, рядом с Лилей, находилась ее мать, Мария Ивановна, которая внимательно слушала все то, что говорит по телефону ее дочь…

Но строгости эти ни к чему хорошему не привели. У Лили после выпускных случился нервный срыв, и врачи запретили ей хотя бы год думать о какой-либо учебе.

Я тем летом считалась лучшим гостем в их доме, поскольку я одна навещала заболевшую Лилю.

Словом, так получилось, что в своей реальной жизни я оказалась вовсе не на месте главной героини. Я была лицом второстепенным, несущественным. Чем-то вроде дуэньи, весьма схематичного персонажа.

Моя функция как дуэньи — помогать двум влюбленным передавать приветы друг другу, записки с пожеланиями. Быть связующим мостиком, и только… Сама по себе как персонаж я ничего не значила. Да и какой читатель станет сочувствовать дуэнье, все его внимание будет приковано к главным героям!

Но, несмотря ни на что, я продолжала любить Митю. Тайно, безнадежно. Я его не ревновала к Лиле, я вовсе не собиралась его «отбивать» у подруги, поскольку понимала, что Митя до безумия любит ту, и ничем и никак этого не изменить. Да и сама я не собиралась становиться разлучницей и предательницей.

Правда, иногда мне казалось, что я все же нравлюсь Мите. Что, возможно, еще чуть-чуть, и он влюбится в меня. В такую хорошую, понимающую, готовую в любой момент прийти на помощь. Иногда мы с ним гуляли подолгу вместе, он называл меня «детка» или «малыш», добродушно смеялся над иными моими высказываниями.

Он подавал мне руку, когда надо было перепрыгнуть лужу; он покупал мне мороженое, когда в июле в городе некуда было спрятаться от жары…

Один раз мы гуляли с Митей до сумерек. Зажглись фонари, в окнах домов вспыхнул свет.

— …Я иногда люблю смотреть на окна, — болтала я. С Митей можно было болтать о чем угодно, он всегда снисходительно слушал меня. — Вон, смотри, там под крышей, в том доме, — огромный красный абажур, так уютно светит… Интересно, что за люди живут в той квартире? А может, там какой-то ученый сидит под этим абажуром и пишет сейчас какой-нибудь научный труд, который изменит будущее человечества?

— Ты уверена? Я думаю, там живут пенсионеры. Жена сейчас разливает чай, а муж читает газету, — возразил Митя.

— Ладно, пусть пенсионеры… А у них есть сын, ученый. И он сейчас сидит в другой комнате — вон там, рядом, где полутемно, и, наверное, только настольная лампа светит. Он сидит за столом над тетрадью и пытается придумать средство для бессмертия. Потому что ему не хочется, чтобы его родители умерли.

— Хорошее дело, но ты сама подумай: если люди перестанут умирать, то сколько их окажется на планете потом? Ступить некуда… Да, чуть не забыл. Вот записка для Лилии. Зайдешь сейчас к ней, передашь?

— Поздно, может быть, завтра?

— Да это всего минута! Поздороваешься с ее родителями, Лильке записку незаметно положишь и иди к себе домой…

— Ладно.

— Отлично! А я тебя внизу подожду, может, ответ от нее будет.

Я сделала все так, как и просил Митя, когда этим вечером заглянула к подруге, якобы просто так, перекинуться парой слов. Передала тайком Лиле Митину записку, она тоже мне сунула какую-то бумажку в карман.

Внешне, кстати, Лиля совершенно не напоминала больную. Румяная, с горящими глазами, она буквально излучала какую-то энергию.

Я спустилась вниз, передала Лилину записку Мите и отправилась к себе домой.

А на следующий день случилось вот что.

Ближе к вечеру мне позвонил Митя. Оказалось, что он в больнице. Я испугалась — что случилось? Оказывается, Лилины родители в тот вечер (поздно) были вынуждены куда-то уехать, и Лиля оставалась ночью одна.

Подруга в своей записке сообщила Мите, чтобы он приходил к ней, ближе к двенадцати ночи.

Конечно, Митя дождался полуночи, позвонил Лиле в дверь. Влюбленные наконец соединились, правда, совсем ненадолго — буквально через несколько минут вернулись родители (что-то там с их планами не получилось), позвонили в дверь.