Читаем Моя первая последняя любовь (СИ) полностью

Боже, ну почему он? Я бы лучше десять раз за ними вернулась. Да и он явно не в восторге был от всего этого. Поднявшись с места, он с недовольным видом взял всю стопку за раз и вышел за дверь, как только я ее открыла. Руки же у него были заняты. По коридору он шел быстрыми размашистыми шагами. Я еле за ним успевала. Было ясно, что на разговор он не настроен, да и не ждет, судя по всему.



- Стас, - я догнала его и положила руку на его спину, мгновенно одернув, когда он застыл на месте и напрягся всем телом.



- Чего?



- Послушай… - я заламывала руки в замок. Ну вот, зачем я его остановила? Выставить себя дурой? Стою и мямлю, не зная, что сказать.



- Слушаю.



- Не перебивай. Пожалуйста. Я не знаю, как сказать, - я закрыла глаза. Да, институтский коридор – не лучшее место для выяснения отношений. Пусть и пустой коридор. – Я хочу извиниться. Мне очень жаль, что я так поступила. Я хочу сказать, что я не переставала любить тебя, просто запуталась, - голос упал до шепота. – Знаю, что причинила тебе боль своим поступком, но прости меня. Я.. я до сих пор люблю тебя. Знаю, что вряд ли ты простишь меня и будешь со мной…



- У меня есть…



- Знаю, девушка, - перебила его я, не желая слышать ее имя, произнесенное им. – Может быть, у нас получится хотя бы остаться друзьями? - я подняла на него взгляд впервые за все время произнесения мной последних слов. Вид у меня был, наверное, жалкий. Как у бездомной побитой собаки, которая скулит под окном у хозяина в дождь и просит пустить ее в будку. Мне будет больно быть его «другом» и раз за разом наблюдать за его счастьем рядом с другой, но лучше быть так и рядом с ним, чем без него.



- Думаю, Кристине это не понравится. Да и ты мне как друг не интересна, - он пожал плечами и улыбнулся. – Тебе не за что извиняться. Прошлое – это прошлое. Я не живу прошлым, - сказав это, он занес книги в аудиторию, которая была от нас в нескольких шагах.



А я так и осталась стоять на месте. Часы на руке показывали, что звонок будет уже сейчас. Меня едва не сбили вылетающие студенты, уставшие от долгой утомительной лекции. В аудиторию я зашла практически бегом, и, взяв сумку, ушла на выход, позволив волосам прикрыть лицо.



- Дан, ты куда? Еще две пары… - растерянно проговорила Нина, крася губы розовым блеском, отрываясь от зеркальца.



- Домой. Прикрой меня, - безразлично сказала я.



Прикроешь – не прикроешь, мне все равно. Я же прилежная студентка, за год ни разу не пропускала занятия без уважительной причины. Да и по уважительной тоже. Так что проблем возникнуть не должно.



Иногда некоторые слова лучше не слышать, а некоторые вещи не знать… Как теперь жить с этим знанием, когда малейшая призрачная надежда безжалостно убита и растоптана? Никогда не понимала тех девушек, кто страдал и буквально убивался по парням. Однажды видела в парке, как парень расстался с девушкой. Она говорила ему со слезами на глазах, что здесь они познакомились, о том, как были счастливы и держались за руки. Он безразлично пожал плечами и выдернул свою руку из ее. Девушка осталась сидеть на прежнем месте и пустыми глазами смотрела на фонтан. Казалось, у нее пропал смысл жизни. Ее глаза были пустыми и стеклянными.



Интересно, я со стороны сейчас выгляжу так же?



Тебе не за что извиняться.



Ошибаешься… Есть за что.



Прошлое – это прошлое.



Прошлое – это я.



Я не живу прошлым



Ты не живешь мной. А я только тобой и живу…





4.

Когда человеку тяжело, в большинстве случаев он ищет выход в разговоре с близкими людьми. Друзья это или же родители, абсолютно неважно. Важно, что тебя выслушают и поймут. У меня такой возможности нет. У меня нет настолько близких друзей или подруг, чтобы выпотрошить наружу душу и разложить все свои чувства напоказ. Родителям? Тоже не вариант. Мама лишь скажет о том, какая я глупая и что мне нужно думать лишь об учебе. Вот только бы знать, как думать о ней, когда мысли совершенно о другом.



Или ни о чем.



Даже думать тяжело.



Кто-то же решает проблемы алкоголем. Как жаль, что я не пью. В этой ситуации это можно посчитать минусом, можно было бы на время отвлечься.



Ничего не хочется.



Наверное, это страшно думать так в какие-то всего девятнадцать лет.



Всего.



В то время, как другие только влюбляются по-настоящему, я успела потерять человека, которого любила. Успокаивает лишь одно: он жив и он счастлив.



А я… А я переживу.



***




С момента разговора со Стасом прошло около месяца. Прошла сессия, после которой в моей зачетке впервые стали красоваться две четверки. Вся группа потрясенно вздыхала, на что я вспылила: я робот, в конце концов, или человек? У меня тоже могут быть плохие оценки и пропуски занятий.



Сейчас я сижу дома, закутавшись в плед, и читаю. Мобильник выключила после нескольких звонков Нинки. Ни с кем говорить не хочется.



- Богдана, тебе Нина звонит, возьми, - в комнату зашла мама с домашним телефоном в руках.



- Алло, - нехотя ответила я.



- Данка, ты чего мобильник не берешь? Короче, собирайся в клуб, будем отмечать сессию.



- Нин, я не в настроении…



Перейти на страницу:

Похожие книги

Драмы
Драмы

Пьесы, включенные в эту книгу известного драматурга Александра Штейна, прочно вошли в репертуар советских театров. Три из них посвящены историческим событиям («Флаг адмирала», «Пролог», «Между ливнями») и три построены на материале нашей советской жизни («Персональное дело», «Гостиница «Астория», «Океан»). Читатель сборника познакомится с прославившим русское оружие выдающимся флотоводцем Ф. Ф. Ушаковым («Флаг адмирала»), с событиями времен революции 1905 года («Пролог»), а также с обстоятельствами кронштадтского мятежа 1921 года («Между ливнями»). В драме «Персональное дело» ставятся сложные политические вопросы, связанные с преодолением последствий культа личности. Драматическая повесть «Океан» — одно из немногих произведений, посвященных сегодняшнему дню нашего Военно-Морского Флота, его людям, острым морально-психологическим конфликтам. Действие драмы «Гостиница «Астория» происходит в дни ленинградской блокады. Ее героическим защитникам — воинам и мирным жителям — посвящена эта пьеса.

Александр Петрович Штейн , Гуго фон Гофмансталь , Дмитрий Игоревич Соловьев , Исидор Владимирович Шток , Педро Кальдерон де ла Барка

Драматургия / Драма / Поэзия / Античная литература / Зарубежная драматургия