Моя пятнадцатая сказка

И если не считать чьих-то перестрелок… и что мне было жаль, очень жаль, моего папу… и даже при том, что было очень грустно жить без мамы, исчезнувшей неизвестно куда…

Сидеть на коленях Синдзиро, будучи заботливо завернутой в его куртку, было даже уютно. Я постепенно отогрелась. И сердце застучало спокойнее. Тепло было. И хорошо.

Кажется, так бы можно было сидеть вечность, слушая, как спокойно, размеренно бьется сердце моего друга — его как будто опасность вообще не тревожила с самого начала. Как будто он бы спокойно ушел и сам или не боялся бы тех якудз и полиции. Или кто там еще дерется? Вряд ли наступила война — стреляли бы намного больше и чаще, люди бы испуганно кричали. А тут просто тихая зимняя ночь. Хотя и опасная.

Вдруг Синдзиро напрягся. И я настороженно притихла. Мое сердце невольно начало стучать быстро-быстро. Но его сердцебиение оставалось спокойным. Хотя он как будто выжидал чего-то. Вот, опять шумно принюхался.

Из-за угла выскочил молодой парень в темном спортивном костюме и надвинутой на глаза кепке. Одну руку он держал в кармане. В котором проступали очертания… пистолета?!

Мужчина, охранявший меня, предусмотрительно зажал мне рот, чтобы не выдала вскриком наше присутствие. Но… а как же папа?! Там мой папа!!!

Из-за забора другого дома выскочила девочка-подросток. Волосы собраны в две кички по бокам головы. Драные черные джинсы и объемная толстовка, из кармана которой торчит козырек кепки.

Он как будто не ожидал, что она выскочит из-за того угла.

А девочка совершенно спокойно подняла руку. В которой был пистолет.

Глаза парня широко расширились. Он шарахнулся назад, из искусственного света в полумрак за ним, поближе к темноте.

Девочка совершенно спокойно прищурилась, быстро прицелилась… и нажала на курок. И спокойно смотрела, как он дернулся, вскрикнув. Как рухнул между светом и тьмой. Как расползается у его живота лужа крови. Он дернулся пару раз и затих.

Мое сердце забилось ужасающе быстро. Кажется, задыхалась.

Девочка рванулась обратно за ворота.

Парень вдруг приподнялся, прицелился. В ребенка. Так же спокойно.

Прозвучал еще один выстрел — и пистолет выпал из прострелянной руки. Парень застонал, прижимая к себе кровоточащую руку. А девочка, обернувшись, совершенно спокойно выстрелила ему в голову. Он упал на спину, гулко приложившись головой об асфальт — и затих. Вокруг головы его тоже поползла лужа крови.

Я задрожала от этой жестокости. Но Синдзиро продолжал зажимать мне рот. И держал цепко, чтобы не вырвалась. Руки у него были железные, мускулистые. Странно, а вроде бы он не выглядел сильным, когда так изящно скользил в своей нежно-фиалковой рубашке между покупательниц, мило улыбаясь им и раздавая сладости и комплименты.

Из-за дерева выступил молодой мужчина. Покосился на убитого. Но девочка не стала в него целиться. Шумно выдохнула. И стала оглядываться. Хватка Синдзиро стала еще страшнее. Будто он требовал: не дергайся. Но мой папа… там был мой папа… лежал беспомощный! Он спал и мог не заметить…

— Не слишком ли жестоко? — сердито спросил парень, подходя к девочке-убийце.

— Хочешь, чтобы донесли своему папаше, что я жива? — проворчала она, — Эти двое когда-то приходили к нам. Они меня видели.

— Но… Кику… — кажется, ее знакомый, в отличие от нее, был в ужасе от случившегося, — Эти люди… мы…

Она спокойно навела на него дуло пистолета, а тонкий палец ее равнодушно лег на курок.

— Повторяю, придурок, не зови меня по имени или по прозвищу на улице.

Она… так спокойно целилась в своего?! В того, кто ее знал?!

Мое сердце будто остановилось. В голове зазвенело…

Меня привел в себя друг, укусивший вдруг за мочку уха. Больно… У, больно!

— Вообще, забудь Кику, — девочка-убийца грозно ступила в сторону своего приятеля, а тот, хотя был ее намного выше и взрослее, в плечах шире, и сам с оружием, испуганно отступил назад, — Ее больше нету. Она давно умерла. В лесу. Помнишь?

— Ладно, — тот примиряюще поднял руки вверх, даже с пистолетом, не боясь будто, что она сейчас этим воспользуется — и уже самого его пристрелит, — Тебя больше нету. Я запомнил. Завтра я буду звать тебя другим именем.

— Вот и отлично. Она мрачно прищурилась, — теперь уходим.

— Но… — начал было он, покосившись на труп.

Страшная девочка вдруг резко повернулась. К нашим кустам. Прицелилась, и выстрелила, падая и откатываясь в сторону.

Мне казалось, мое сердце остановилось от ужаса. Что пуля почему-то медленно летела к нам. Нет, выше. В голову… Синдзиро?!

Вскрикнул кто-то на дороге за кустами. А кто-то другой выстрелил.

Перекатившись, девочка-убийца пнула в коленку своего спутника — и тот, вскрикнув, упал. До того, как его лоб прошила чужая пуля. Одна… вторая… Третья…

Девочка вскочила и, прищурившись, выстрелила в сторону от кустов. Потом уже… в нас.

Синдзиро вдруг завалился на бок, свалив меня на траву и падая сверку. Тяжелый!

Пуля пролетела уже над нами.

— Кто там? — резко спросила юная убийца.

Ох, нас заметили!

Но Синдзиро и не вздумал отлежаться.

Он вдруг…

Выскочил.