Моя по умолчанию

– Тебе не больно? – я млею от беспокойства, звучащего в его голосе. Все мои защитные инстинкты притупляются, и я изголодавшейся кошкой подставляюсь под его руки, когда тот, прислушиваясь, кладет их мне на живот.

– Нет. Совсем нет.

Под моим изумленным взглядом Астахов спускается чуть ниже. Касается ухом. Трется носом.

– Смотри, вот тут… Ну точно пяточка.

– Или локоток.

Гормоны делают что-то странное с моим восприятием реальности. Ничего такого в этой сцене вроде бы нет. Но на глазах выступают слезы. А когда Жорка принимается целовать напряженный, как барабан, холмик, я и вовсе всхлипываю.

– Эй… Ты чего?

– Н-ничего. Просто эт-то т-трогательно. А я б-была г-готова от всего этого отказаться. И м-могла не узнать, как…

– Как?

– Как ч-чудесно разделить эт-ти месяцы с кем-то.

Глаза Жорки темнеют. Он кивает. Мол, понял. Не сводя глаз, осторожно накрывает меня собой. И целует, нарываясь на такой пылкий ответ, которого вряд ли ждал. Мы растворяемся друг в друге, забывая обо всех проблемах. И кажется, те никогда больше нас не коснутся.

Глава 17

Георгий

– Может, все-таки будем садиться? Я скоро с голодухи помру.

Отворачиваюсь от окна, в которое смотрю вот уже минут сорок. Стол давно накрыт. Я лично расставлял тарелки и блюда с приготовленной домработницей едой, пока Егор по шпаргалке, подсмотренной на Ютьюбе, вертел лебедей из тканевых салфеток.

– Садись, если нет сил терпеть.

– Так ведь уже скоро одиннадцать!

Ага. А мою жену до сих пор где-то носит. Признаться, несмотря на предупреждения, ее график меня шокировал. Тот был загружен настолько, что Даная даже на Новый год оказалась задействована сразу в двух спектаклях. Из-за этого, собственно, мы были вынуждены изменить многолетней традиции встречать праздник на даче. А теперь, похоже, что зря. С таким же успехом мы могли и уехать.

Достаю из кармана телефон. Сверяюсь с часами. Позвонить бы. Но что-то останавливает. Я как будто каждый раз выпрашиваю у нее внимания. И это неожиданно злит. Ну, не привык я к этому, мать его. Не привык возвращаться в пустую квартиру. При живой-то жене. Не привык к ее постоянной занятости. Не привык, что не могу банально пригласить ее на обед, когда мне того захочется. Потому что у нее то одно, то другое, то третье. А я где-то там, даже не на вторых ролях, а как будто и вовсе в массовке.

– Я позвоню Нюте, узнаю, че да как, – бьет по ляжкам Макс, понимая, что я и пальцем не пошевелю.

Равнодушно пожимаю плечами и скольжу взглядом дальше. Туда, где, переливаясь огнями, стоит красавица-елка. В этом году мы не стали приглашать дизайнера и сами украсили дом. У Данаи на этот счет прямо какой-то пунктик. А я… Я готов уважить любой ее каприз, лишь бы только загладить свои косяки. Все же притирка у нас проходит не слишком гладко. Что, наверное, неизбежно, когда два состоявшихся взрослых человека решают связать свои жизни. Почему наверное? Да потому, что в этом смысле у меня нет никакого опыта. С Лизой мы поженились в том возрасте, когда компромиссы нам давались легко. Да и Лиза… Не Даная. Чего уж.

И, кстати, она ведь оказалась права. Украшать дом всем вместе было действительно весело. Я топора в руках сто лет не держал, а тут пришлось попотеть, обтесывая еловый ствол. Пока я уподоблялся лесорубу, женушка смотрела на меня преувеличенно уважительно и улыбалась. А я, как дурак, спецом играл мышцами. Егор распутывал длиннющие гирлянды. Дед, достав из закромов ящик с шарами, вынимал те из оберточной бумаги и рассказывал историю появления каждого. Рассказчик из деда вышел, может быть, даже лучше, чем из меня лесоруб. Было интересно. Тепло и так… по-семейному уютно.

Из воспоминаний меня выдергивает звонок в дверь. Дед просыпается и, кряхтя, поднимается на диване:

– Неужто Даная опять забыла ключи?

– Ну, слава богу! Поедим наконец-то.

Кто о чем, а подрастающее поколение все о жрачке. Улыбаюсь и иду открывать. Хрен с ним, что уже почти одиннадцать. Она дома, и ладно! Проворачиваю замок, толкаю дверь.

– Хо-хо-хо! С Наступающим!

– Отец?

– Дед Мороз! – трясет указательным пальцем у моего носа. –  Знакомься, это моя Снегурочка.

Разглядываю размалеванную девицу, повисшую у отца на руке. Надеюсь, она совершеннолетняя.

– Я думал, ты в Новой Зеландии, – стараюсь, чтобы мой голос звучал как можно равнодушнее. Мне плевать, как тот живет. Плевать, что он никогда не жил мной… Это в детстве мне, наверное, было надо. А теперь что уж? Поздно.

– Был! Почти две недели провел на лодке, без связи. Так что о твоей женитьбе я узнал с опозданием. А ты тоже хорош! Мог бы и позвать родного отца на свадьбу.

Значит, первый раз в первый класс он меня не провожал, на выпускном тоже не был, пропустил половину моих дней рождения и все другие семейные праздники, а тут – не пригласили?

– Да где ж тебя искать, Дед Мороз? – хмыкаю я. – Ты как, тулуп снимать будешь?

– Нет! Сначала подарки. Где мой внучок и невестушка? – кричит, добавляя в голос зычных дедморозовских ноток. – Ну, ты, конечно, бабу отхватил! Чума… – радостно скалится и одновременно с этим недоверчиво качает головой.