Моя. По закону мести

Важнее, что девочка тянется к нему. И в перспективе, когда-нибудь, в ближайшем будущем, как вариант, он бы добился взаимности. У него ведь даже план был.

Но все вышло иначе. Она вышибла признанием весь дух из его легких, и дышать было тяжко.

– Не умрешь, Дуняша. Не позволю, – просипел Гоша, рвано дыша в ее висок. И рук не отнять, даже хватки не ослабить, потому что дикая потребность в этой хрупкой девушке захлестнула с удвоенной силой сурового Ирбиса.

Инстинкты вопили, что пора убираться отсюда, что вот так, стоя на обочине, лучше мишени не найти. И мутную тачку, севшую на хвост, Гоша заприметил еще на выезде из города, а двинуться просто не мог. Не сейчас.

Нужно убираться отсюда. Гоша это знал. Но прежде ему нужно было посмотреть в ее глаза, убедится, что не послышалась та фраза.

Пришлось потянуть Дуню за волосы, собрав их в кулак. Девчонка не противилась, но так и не смотрела на него. Зажмурилась, а щеки – мокрые.

Он и сам не понял, когда начал целовать ее, пытаясь стереть влагу. Кажется, он даже что-то бормотал при этом. А вот что – сам не понимал.

– Ты же моя…. Моя! С первой встречи – моя, – бормотал Гоша, а Дуня судорожно всхлипнула.

– А ты? Ты мой? – через силу, подавляя рыдания, всхлипнула Дуня.

– Ну чей же еще, Дуняша? Чей? – очень серьезно ответил Ирбис. – Я же как увидел тебя, поплыл. Моментально, Дуняша. Как пацан.

Он увидел ее счастливую улыбку. Сквозь слезы она улыбалась ему так, что сердце заходилось от того, как стало тесно под грудиной.

– Как мальчишка? – уточнила она.

– Как шкет сопливый, – пробормотал Гоша утвердительно.

– Правда?

Он завис, глядя на нее. Одно короткое слово – и Гоше все вдруг стало кристально ясно. Видны все сомнения, тревоги, неуверенность.

Он ведь старше, опытнее, мудрее. Почему же был настолько слеп? Не увидел метания крохотной девочки, ставшей в одночасье для него целым миром.

Откуда ж ей знать, какой он там, внутри? Он же и сам толком не знает. Потому что прежде не было у него такой вот Дуняши, не случалось с ним подобного. Вот и бродит в потемках.

– Правда, Дуняша, – сипло пробормотал он, а голос подводил нещадно, – я не мастак говорить, девочка моя. Придется нам с тобой как-то справляться теперь. Но ты знай, здесь, – Гоша сдвинул тонкую ладонь на свою грудь, где неистово, под свитером, билось сердце Ирбиса, – здесь все твое, Дуняша. Никого там кроме тебя. Уяснила?

Гоша видел, как ярким огоньком вспыхнули ее глаза. Как залились румянцем щеки, как в удивлении приоткрылись розовые губы, которые хотелось не поцеловать – съесть.

И не место же. Совсем не место для бесед по душам. Гоша чуял, будто на пятки наступают. А за себя не боялся. Знал, что справится, из любой задницы выберется, не впервой. Но сейчас с ним была Дуняша, которую он не имел права подставить или подвергнуть опасности.

Мобильник пиликнул в кармане.

Ирбис чуял, что звонок важный. А потому, перехватив Дуняшу одной рукой, второй вынул гаджет из кармана.

– Гоша! Какого хрена творишь?! Жить надоело? – рычал Тахиров в трубку. – Я на подлете.

Ирбис оглянулся. Действительно, хреновое место они с Дуняшей выбрали для объяснений, безлюдное, со всех сторон простреливаемое. И не ошибся он насчет «хвоста». Только тачка уже не одна, а три.

– В машину, Дуняша! – скомандовал Георгий, лихорадочно соображая.

До особняка добраться не успеют. Тамир уже близко. А парни, пока доедут, время пройдет. Что из города безопасникам ехать, что из пригорода парням Макса, один хрен – не успеют. Начнется стрельба, в одиночку Гоша вытянет ли при таком раскладе? Дуня же рядом.

По трассе, Гоша знал, есть населенный пункт. Прямо с дороги видно.

«Хвост» Ирбис возьмет на себя, Тамир должен успеть, отвлечь. Без вариантов.

– Знаешь, где Кузьмичев живет? – спокойно уточнил Гоша у Тамерлана. А годы дружбы сделали свое дело, Тахиров понял то, чего не произнес Ирбис.

– Млять, Гоша, план дерьмовый, – замешкавшись, пробубнил Тамир, а Георгий уже рванул тачку по проселочной дороге. Несколько километров – и Дуняша в безопасности, а дальше он точно все решит и разберется.

– Какой есть, – усмехнулся Ирбис и оскалился, когда в зеркале заднего вида засек, как три тачки свернули в тот же поворот.

– Перехвачу на въезде в деревню, – пообещал Тамерлан.

Гоша сбросил звонок. У Вадима, как и у всех парней охраны, имелись «стволы» в тачках. Нужно только найти.

– Дуняша, глянь бардачок, и под сиденьем, – приказал Гоша и бросил короткий взгляд на любимую.

Малышка кивнула, бледная, напуганная. Гоша на секунду перехватил тонкие, ледяные пальцы, жадно прижал их к губам, вздохнул.

– Хреновая у нас с тобой свадьба, да, Дуняша? – невесело усмехнулся Ирбис.

– Это все неважно! – торопливо прошептала Дуня. – Ты, главное, ко мне вернись! Живым, Гошенька!

– Без вариантов, родная, – сверкнул темным взором, Георгий, – на брюхе приползу, если нужно.

– Вот уж нет, Ирбис! На своих двоих. Живой и невредимый! – потребовала Дуня.