Моя подружка

– Так я и думала, у тебя слишком независимый вид чтобы быть с кем-то, – ответила Наяда (так я окрестила её про себя). – Мой сейчас в местном казино, подпольном, конечно же, – продолжила она. – Выпьем вместе?

– Конечно. Что ты предпочитаешь?

– Ты ведёшь себя, как мужчина.

– Неожиданный оборот. Значит, я веду себя как мужчина?

– Не в смысле, о котором ты подумала, а, скорее, как идеальный мужчина, которым не каждому из мужчин посчастливилось быть. У тебя есть внутренняя свобода, ты живёшь как хочешь и несёшь ответственность за свои проступки, не чувствуя этого бремени на своих плечах.

– Разве твой спутник не такой? Учитывая стоимость твой сумочки, можно сказать, что его поступки приносят неплохой доход.

– Он не умеет делать деньги, он умеет брать взятки, а незаработанные деньги – это серьёзный удар по совести и самолюбию.

– Ты страдаешь от его угрызений совести?

– Нет, я страдаю от отсутствия у него силы и власти.

– Если его взятки столь велики, что он может позволить себе тебя, значит, и власть должна быть, исходя из должности и положения в обществе.

– В том-то и дело, что должность есть, а силы и власти нет. Он жутко боится. Причём всего, начиная с того, что может разбить свою машину, если сам садится за руль, и заканчивая любым ментом, потому что тот гипотетически может предъявить ему заведённое на него дело.

– Как же он работает на своей должности?

– Он делает вид, что работает, а на самом деле прячется от всех, прикрываясь секретаршей. Приезжая домой, он первым делом пьёт, чтобы почувствовать себя лучше и стать если не смелым, то хотя бы смыть с себя эту липкую трусость.

– Ты его презираешь? Как же ты спишь с ним?

– Это самое простое, потому что происходит в темноте и не нужно смотреть в глаза, как, например, на совместном ужине. Вот их – эти ужины – я ненавижу больше всего.

– Он чувствует твою реакцию?

– Конечно. Он же не дурак. Слабак, но не дурак.

– Он мазохист?

– Нет. Во всяком случае, пока не предлагал надеть наручники и отхлестать «плохого мальчика». Наверное, следующий твой вопрос будет – почему он тогда со мной. Сама не знаю, возможно, всё по Фрейду и виной всему его тяжёлое детство. Или просто я всё понимаю, веду себя как надо и для него это очень удобно. Согласись, нечасто встретишь проститутку, которая разбирается в чём-то кроме сумочек и брендов.

Столь милая беседа послужила началом отличной курортной дружбы между мной и Наядой. Такой разговор, в принципе, возможен только на отдыхе, тут как в поезде – главное найти попутчика, согласного слушать. Потом уже не контролируешь свой монолог, можешь раскрыть собственные, спрятанные в глубинах подсознания мысли и желания, в которых даже самой себе боялась, признаться. Кстати, лёгкость отпускного настроения распространяется не только на склонность к преходящим, ничего не значащим связям с лицами противоположного пола, но также и к выбору друзей на этот период. Не думаю, чтобы в той, другой, серьёзной жизни с работой, шопингом, походами на театральные антрепризы, мы с Наядой смогли бы стать подругами. А здесь всё слишком просто, ни к чему не обязывает, поэтому даже подобное начало общения приводит к вполне крепким связям. Во всяком случае, на время отпуска. Думаю, это в первую очередь связано с тем, что тебе не нужно представлять свою новую знакомую остальным друзьям и родственникам, если вы случайно где-то столкнётесь. Такие встречи чреваты получением звонков и сообщений от последних с подробными расспросами про новую личность, нужно придумывать, что сказать о том, кто она, чем занимается и, вообще, откуда взялась. Как после этого ощущать себя свободной личностью, независящей от общественного мнения?

Как-то раз мы с Наядой, отпросившись у её мужа погулять, поехали в центр нашего прибрежного городка. Музеи и памятники нас не привлекали, хотелось размеренно пить и смотреть на людей (спасибо Саган за эту величайшую находку в жизни – размеренно пить). Обойдя несколько ресторанов и парочку клубов, мы остановили свой выбор на летней террасе. Выбрав столик на двоих, мы с удовольствием окунулись в сладостный мир подглядывания за людьми. С нашего места открывался, как будто из театрального партера, вид на степенно прогуливающихся людей по центральной набережной этого милого городка. В шутку мы спорили, кто из них местный, а кто приехал на отдых. С любовницей ли этот импозантный, но стареющий мужчина, или это его молодая супруга со столь аппетитными формами. Мы не успели оглянуться, как перед нами уже стояла целая батарея пустых бокалов из-под коктейлей, и на улице стало темнеть. Бедный официант: он так рвался освободить наш столик от пустой посуды, но Наяда сразу же пресекала его попытки, мотивируя это тем, что она должна вести подсчёт выпитому, чтобы точно знать, что пора остановиться.