Моя поневоле

– Да, я рада этому, спасибо, – не знаю, что ещё ответить сумасшедшему.

Как у него получается настолько тонко просчитывать меня? Пока рядом подруга, я не рискну злить психа. Не хочу, чтобы он и с ней… обошелся как с Далханом.

Сердце прошивает острая боль. Я уже поняла, что мне не жить. Не хочу. Без него – не вижу никакого смысла. Когда я успела так глубоко полюбить? Не знаю, да мне и плевать. Сейчас я должна сосредоточиться на невинной жизни, которую втянула в свое болото, пусть и неосознанно. Это ничего не меняет. Я виновата. Боже, я перед всеми виновата! Я чудовище, почти такое же как Артем Волков. Мне лучше умереть, потому что к чему бы ни прикасалась, я все порчу!

– Я очень устала, Артем, – произношу безжизненным голосом. – Ты наверняка уже приготовил мне комнату. Можно мне немного отдохнуть?

– Звезда, моя ты начинаешь меня очень сильно радовать. Я уверен, что мы найдём общий язык.

– Да, конечно, найдём.

– Машка покажет тебе твои хоромы, детка. Отдохни и вымойся как следует. После своего ебыря, – на этих словах лицо Волкова темнеет. – Тебя ждет незабываемая ночь, детка.

Оборачиваюсь по направлению руки Волкова и вижу маленькую хрупкую женщину пожилого возраста.

– Она тоже в твоем распоряжении, дорогая. Я хочу, чтобы все в этом доме выполняли незамедлительно каждую твою прихоть.

– Спасибо, ты очень щедр.

– Ты даже не представляешь насколько, любовь моя. Завтра вечером мы вылетаем на Мальдивы, крошка. Надеюсь, ты по достоинству оценишь мою щедрость, – широко улыбается Волков, а меня передергивает от отвращения. Я даже не нахожу, что ответить. Совершенно ошеломлена. Меня не волнует куда этот псих повезет меня. Только то, что будет с Галей.

Глава 19

Мария показывает нам комнату, как только она закрывает дверь, оставляя нас наедине, Галя бросается ко мне с вытаращенными глазами. Обхватывает меня за плечи, смотрит в панике:

– Что происходит? Кто эти люди? Что это за псих, Рита? Что с тобой случилось? Ты ранена?

– Нет, я в порядке, – отвечаю глухо.

– Боже! Он… Это он тебя ударил, да? – осторожно касается моего лица. – Слушай, это все похоже на какое-то плохое кино. Ворвались ко мне домой, мешок набросили, вытащили из подъезда, сунули в машину. Я даже пикнуть не успела, так перепугалась! Думала, на органы меня похитили, присмотрели типа, когда в больничке валялась. Иначе кому я нужна? Привезли, в доме кинули. Красиво, богато так. Но я и подумать не могла, что ты тоже здесь появишься. Мне никто ничего не объяснял, кормили, не били, я боялась рот раскрыть, только присматривалась, как сбежать можно, – тараторит Галя. – Значит, ты не уехала? Ты звонила попрощаться несколько дней назад, я думала, что тебя уже нет в России.

– Мне так жаль, – всхлипываю в ответ. – Прости, что втянула тебя во всё это! Прости пожалуйста, – приваливаюсь к стене, закрываю глаза. И снова вижу падающего как в замедленной съемке Далхана. Сколько пуль выпустил в него Волков? Три? Четыре? Достаточно одной, чтобы оборвать жизнь. Надо принять тот факт, что его больше нет. Но я-то живу и всё ещё могу бороться. Я должна помочь Гале выбраться. А потом убить Волкова. Тогда, наверное, я обрету покой. На этом свете или на том, мне уже не важно.

– Ты должна выбраться отсюда. Я постараюсь убедить его, чтобы он отпустил тебя, – слова даются мне с трудом, чувствую сильнейшую слабость.

– Ты скажешь, кто это такой? – не унимается Галя.

Что на это ответить? Старый поклонник? Личный сталкер? Поехавший на всю голову псих… Тот, кто убил мужчину, которого я полюбила больше жизни.

И даже не успела толком осознать эту любовь. Может быть, если бы поняла раньше. Если бы не была такой гордой. Сейчас мне не кажется, что сказать о своих чувствах, умолять Далхана о том, чтобы не выгонял меня, было бы унизительно. Мы могли никуда не ехать, плюнуть на аэропорт, остаться в деревне, где нас бы точно никто не тронул. Но что толку сейчас проигрывать сценарии. Все уже случилось. Все безнадежно.

– Давай об этом потом, ладно? Я смертельно устала.

– Конечно, это твой поклонник. Называет тебя любимая, дорогая, пожирает тебя взглядами, но явно псих. Он явно помешан на тебе. Надо что-то придумать к этому ужину, – продолжает рассуждать Галя.

– Я не хочу его злить.

– Хочешь переспать с ним? Я же видела, как ты на него смотришь! Он на тебя наводит ужас!

– Что ты хочешь от меня услышать? – сажусь на край огромной, королевских размеров постели, прикрываю, ставшие нестерпимо тяжелыми, веки.

– Прости меня, подружка, что давлю, но сейчас не время проявлять слабость. Спасибо, что думаешь прежде всего обо мне, но сейчас надо прежде о себе побеспокоиться! Черт, он вроде и симпатичный на лицо… Но в то же время такой мерзкий. Явно свихнувшийся, на всю голову, – говорит Галина.

– Хватит, – прошу умоляюще. – У меня нет сил больше говорить о нем.

– Ладно, прости меня, детка. Давай я правда, тебе ванну приготовлю? Полегчает, а потом поспишь немного. Ты такая бледная, кажется, что вот-вот в обморок грохнешься.

– Не собираюсь я мыться по его приказу, – произношу с мукой в голосе.