Моя поневоле

– Ясно. Мы не будем делать такой большой праздник, как Вилена с Тагиром. Ни к чему, тем более, я уже проходил когда-то через все это. Мне тоже не понравилось.

Далхан берет мою ладонь и подносит к губам.

– Не будет ничего, что ты не хочешь. Пойду, принесу тебе мороженое.

Глава 26

Открываю глаза, в комнате столько света, сладко потягиваюсь, морщусь от боли. Кажется, что ноет каждая мышца. Трудно поверить, но прошло больше суток. Которые мы провели в постели. Мой самолет улетел еще вчера вечером. Я вспомнила о нем только сейчас.

Далхан не давал мне спать до утра. Мы разговаривали, ласкали друг друга, а потом снова занимались любовью.

– Доброе утро, спящая принцесса, – улыбается, заходя в комнату с подносом, на котором красиво сервирован завтрак.

– Спасибо, – улыбаюсь счастливой улыбкой. – Я могу привыкнуть к такому сервису. Разве не я должна кормить тебя?

– Успеешь, – покровительственно отвечает Далхан, а затем возвращает мне улыбку, от которой я таю. – Сегодня мне, к сожалению, нужно уехать по делам. Всего на несколько часов, – добавляет, заметив, что я погрустнела. – Потом займемся переездом. Я выбрал нам дом, там сейчас живут две мои тетки. Они переедут туда, где до этого жила ты. Нам нужно отдельное жилье.

– Как же… Мы будем напрягать твоих родственниц, это неудобно.

– Это мой дом, они присматривали за ним. Мне в нем было одному с Нурпат неуютно.

– Мне все же неловко стеснять…

– Хватит. Я все решил, – обрывает жестко.

– Как скажешь.

– Я хочу, чтобы ты кричала, – добавляет наклоняясь, дарит горячий, голодный поцелуй. – Не сдерживала себя. В постели. Чтобы мы познавали друг друга всеми возможными способами. Чтобы могли ходить голыми, если захотим.

– Ясно. Сплошной эгоизм, – но при этом улыбаюсь, не могу спрятать очередной счастливой улыбки, настолько мне нравится картина, нарисованная Далханом.

– Что поделать, я такой. Эгоистичный сукин сын. Но ты умеешь ставить меня на место.

Еще один поцелуй, долгий, проникает языком, и я плавлюсь снова под этим чувственным напором, загораюсь, хотя любое движение отдается в мышцах болью.

– Я буду скучать по тебе. Пожалуйста, возвращайся как можно скорее!

***

– Господи, ты даже не представляешь, насколько я рада, что ты никуда не уезжаешь! – минут через двадцать после ухода Далхана в комнату как ураган врывается Вилена. – Я еле дождалась, когда деверь уедет. Он, конечно, влюблен в тебя по уши. Как я и говорила. Сутки из своей комнаты не выпускал! – хихикает радостно.

Я в ответ, конечно же, смущаюсь, краснею. Только успела немного привести себя в порядок, одеться. Почему-то меня пугала перспектива выйти из этой комнаты. Думала о том, как все будут на меня пялиться… Понятно, что все знают о том, что происходило между нами в эти две ночи… Что Далхан не выпускал меня из постели… И сейчас я чувствую себя смущающийся юной девчонкой, ужасно стесняюсь обитателей дома, даже Вилены.

И все же я очень рада ее видеть, меня успокаивает ее болтовня, которая не останавливается:

– Ты знаешь, мы вчера с Нурпат устроили вечеринку в вашу честь, веселились, танцевали до упаду. Даже наших пожилых тетушек, это двоюродные сестры матери Тагира и Далхана, заставили плясать. Все очень рады что ты остаешься, Рита. Все очень счастливы за Далхана. Я его никогда таким не видела, ну ладно, я не так давно живу здесь… Но поверь, никто не видел и разговоры только об этом. Сейчас встретила его возле машины, они уезжали по делам вместе с моим мужем. Он так изменился! Его лицо как будто просветлело, он даже обнял меня, представляешь? Такого никогда не было. Всегда был хмурым. Представляешь насколько ты изменила его жизнь? И Нурпат, и даже мою! Я люблю здешних женщин, они очень добры ко мне, и все же у меня нет с ними такой близости как с тобой. Прости, если навязываюсь… но я страшно рада. Если вы будете жить здесь, а я думаю, что Далхан настоит на этом, мы сможем вместе растить наших детей, воспитывать их, общаться, гулять. Это же классно! Я кажусь тебе дурочкой да? Что с тобой, Рита?

Вилена замолкает, подходит ко мне ближе, с тревогой разглядывая меня.

– Что не так? Скажи, что с тобой?

Закрываю лицо ладонями.

Слышать второй раз за день слова о детях – просто невыносимо. Вилена, конечно, продолжает допытываться, и в конце концов признаюсь ей:

– После аварии, в которой погибла мама, я тоже сильно пострадала. Мне сказали, что я вряд ли смогу иметь детей. В тот моменты мне было на это абсолютно наплевать. Когда мне врачи об этом сказали, ни о каких детях и речи не шло. Я была уверена, что Эрик убьет меня. Я жила в плену у садиста.

– Дорогая! – Вилена обнимает меня, притягивает в свои объятия, держит крепко. – Я забыла сколько ты пережила. Милая моя.