Моя последняя ложь

– Какой интересный подход. И для этого были причины?

– Да, – начинаю раздражаться я. – Злоумышленник хотел, чтобы никто мне не верил.

– Либо вы сама это сделали, чтобы отвести подозрения от себя.

– Вы считаете, я спланировала похищение?

– Такая версия имеет право на существование, как и ваши слова.

Моя голова взрывается, виски горят огнем.

Этого не может быть.

Я не схожу с ума.

– Кто-то наблюдал за нами, – говорю я. – Кто-то был там.

– Мне сложно вам поверить, у вас нет доказательств. Да и алиби тоже.

Тут я кое-что понимаю. Я была слишком расстроена, но сейчас Флинн получит свои доказательства.

– Есть. Записи с камеры, висящей напротив двери в коттедж.

28

Коттедж на мониторе светится зеленым, потому что съемка велась в темноте. Уродливость оттенка дополняет положение камеры. Она смотрит сверху вниз и вызывает головокружение.

– Камера включается от движения, – объясняет Чет. – Она записывает, только если сенсор ловит изменения. Когда движение замирает, сенсор выключает камеру. Каждая запись сохраняется в отдельный файл. Это, например, стоп-кадр той ночи, когда она была установлена.

На экране дверь приоткрыта. Именно это включило камеру. Я могу разобрать только чью-то ногу, окрашенную в зеленый цвет.

Чет переходит к следующему монитору. В подвале Особняка их три. Большая часть площади занята аккуратными рядами коробок и мебелью в паутине, как и предсказала Минди на нашей с ней экскурсии. Однако один угол отделен. Там чистые некрашеные стены, а пол покрыт белым линолеумом. Именно там стоят мониторы и два системных блока – на металлическом столе, плотно, словно книги на полке.

Чет занимает скрипящее офисное кресло перед столом. Все остальные – Тео, Френни, детектив Флинн и я – стоят за ним.

– Довольно дорогостоящая затея, чтобы следить за одним коттеджем с помощью одной камеры, – замечает Флинн.

– Это проверка, – отвечает Чет. – Мы планируем установить еще несколько по всему лагерю. Для безопасности. Такие у нас мысли.

Френни хмурится. Мы все знаем, что никакого лагеря не будет, если Кристал, Саша и Миранда не найдутся до конца дня. Ее прекрасному последнему лету может прийти конец.

– Камеру можно настроить на постоянную съемку. Это у нас здесь. – Чет показывает на третий монитор, на котором запечатлен «Кизил» днем. – Обычно постоянное наблюдение отключено, за ним некому смотреть. Я включил его на случай, если девочки вернутся.

Я смотрю на экран в надежде увидеть Сашу, Кристал или Миранду. Возможно, они идут обратно из затянувшегося похода и не знают, что все тут с ума посходили. Вместо этого я вижу Кейси. Она разводит плачущих девочек по коттеджам. Минди ей помогает. Она мельком смотрит на камеру, проходя мимо.

– Записи хранятся здесь. – Чет открывает папку на центральном экране. Внутри несколько десятков пронумерованных файлов. – В названии зашифрован день, час, минута и секунда. Время, когда была сделана запись. Например, вот файл 0630044833. Он был создан 30 июня в четыре часа сорок восемь минут и тридцать три секунды утра.

Он кликает по файлу. Картинка оживает. Дверь открывается, и я вижу, как выхожу из коттеджа и неловко иду прочь. Я хорошо помню этот момент. Я иду в душевые на рассвете. У меня куча воспоминаний и полный мочевой пузырь.

– Почему вы не спали? – спрашивает Флинн.

– Я в туалет ходила, – резко отвечаю я. – Полагаю, за это в тюрьму не сажают.

– А есть записи прошлой ночи?

Чет проверяет папки.

– Даже несколько.

Флинн поворачивается ко мне.

– Вы говорили, что поняли, что их нет, около пяти, так?

– Да. Но они были внутри, когда я заснула.

– Во сколько вы заснули?

Я трясу головой и не могу вспомнить. Я не следила за временем из-за виски и воспоминаний.

– Есть один файл, созданный в промежуток от полуночи до четырех. И три – от половины пятого до половины шестого.

– Давайте посмотрим.

– Так, вот этот был записан в час ночи.

Чет кликает. На экране появляется «Кизил». Сначала никакого движения не видно. Я не понимаю, почему заработала камера. Но потом в кадре появляется бело-зеленое пятно. Это три оленя, мама с двумя детенышами. Их глаза светятся желтовато-зеленоватым светом. Они осторожно проходят мимо «Кизила». Это занимает двадцать секунд. Второй олененок покидает кадр, дергая белым хвостом, и камера отключается.

– Все, больше ничего нет. А вот это без пяти пять, – говорит Чет.

Он снова кликает. Экран озаряется. Вид точно такой же. На картинке нет оленей, но открывается дверь.

Миранда выходит первой. Она высовывает голову, осматривается, проверяет, чисто ли на горизонте. На цыпочках спускается по ступенькам, одетая в поло с логотипом лагеря и шорты. В руке у нее зажат бледный прямоугольник. Телефон.