Моя «Правда». Большие тайны большой газеты

Жаль, конечно, что до финиша не удалось дойти, осуществить все задуманное, но даже то, что было сделано, не может не поражать воображение. Я не сомневаюсь: проект «Космос – детям» не только благороден по своей сути, но и завоевал право стать примером того, как «газета становится подлинным организатором». Я перефразировал известное выражение В.И. Ленина не случайно: «Правда» на примере этого проекта показала, что в советское время печатное слово значило несравненно больше, чем высказывания государственных деятелей. Газетному слову верили, а обещаниям вождей нет…

Впрочем, все по порядку.

Андрей Тарасов, прекрасный человек, писатель и журналист, пришел в отдел науки «Правды», чтобы в основном вести «космическую тематику». На него легла ответственность за освещение стартов, подготовки экипажей, работы космонавтов на борту станций. И он с этой работой справлялся блестяще!

Именно Андрей Тарасов стал «сердцем» нового проекта, родившегося в отделе. Ну а мне, как редактору, суждено было возглавить его. Я имею в виду «Космическую комиссию Союза журналистов СССР».

Фрагменты публикаций в «Правде» позволят, на мой взгляд, представить, как начинался и развивался проект подготовки к полету в космос советского журналиста. Книга «Неизвестный космодром», выпущенная под редакцией Андрея Тарасова в 1990 году, рассказывает о проекте довольно подробно, я же остановлюсь лишь на некоторых вехах.

Первая информация опубликована в «Правде» 6 апреля 1989 года: «По инициативе работников средств массовой информации создана Космическая комиссия Союза журналистов СССР. В ее составе – редактора отделов науки газет „Известия“, „Комсомольская правда“, „Красная звезда“, Центрального телевидения и Всесоюзного радио, ведущие журналисты, освещающие проблемы космонавтики. Председатель комиссии редактор „Правды“ по отделу науки В. Губарев. Цель комиссии – предложить кандидатуры журналистов для подготовки к космическому полету.

В связи с этим объявляется творческий конкурс среди членов Союза журналистов СССР, работников прессы, радио и телевидения, а также студентов факультетов журналистики…»

Наша цель была очевидна: в первую очередь привлечь внимание к космонавтике, популяризировать ее, и, конечно же, попытаться отправить в полет нашего репортера.

Никакие издания не в силах охватить весь поток писем и конкурсных сочинений, поступивших в Космическую комиссию. Здесь были деловые заявки и пламенные клятвы, живописные биографии, стихи и проза, философские трактаты, космологические теории, лирические исповеди. Люди делились сокровенным, строили проекты, вносили и реальные и фантастические предложения. Шел анализ состояния общества, науки, космонавтики. Отнюдь не одни журналисты откликнулись на призыв комиссии. Инженеры, ученые, школьники, пенсионеры предложили свои кандидатуры с неменьшим энтузиазмом. Понять их можно: люди видели реальный шанс слетать в космос.

«Правда» информировала: «К началу июня 1989 года Космическая комиссия Союза журналистов СССР выполнила первую часть задачи и назвала около сорока кандидатов, рекомендуемых для медицинского обследования и дальнейшего отбора вплоть до включения в экипаж космического корабля. К сожалению, слишком малая квота (сначала она была двадцатиместная) доставила немало страданий и самому жюри конкурса. Ведь пришлось оставить за первой чертой и достаточно грамотных, профессиональных, готовых к риску коллег-журналистов. Но вот после многих сомнений, споров и страстей группа финалистов определена. В нее вошли сотрудники центральных органов печати, радио и телевидения, работники периферийных газет и журналов, военные и гражданские журналисты. Самому старшему – Ярославу Голованову, обозревателю „Комсомольской правды“ – 57 лет, самому младшему – корреспонденту „Рабочей трибуны“ Александру Федорову – 23 года…»

Пока шел конкурс, дискутировали читатели газет, активно обсуждалась идея полета советского журналиста, Главкосмос вел тайные переговоры с японской телекомпанией Ти-би-эс. По сути дела чиновники от космонавтики торговались с японцами о том, сколько надо заплатить им за полет журналиста. Уже в то время коммерция в космонавтике нашей начала выходить на первый план. В конце концов такой подход и привел к ее деградации. Наши обращения к Верховному Совету СССР, к правительству, наконец, к Генеральному секретарю ЦК КПСС так ни к чему и не привели.

Михаил Сергеевич Горбачев приехал в «Правду». Состоялась встреча с коллективом газеты. Велась стенограмма. Вот фрагмент ее:

«B.C. Губарев, редактор „Правды“ по отделу науки: Михаил Сергеевич, а критиковать Вас можно?

М.С Горбачев: Конечно.

B.C. Губарев: Вы сидите между двумя академиками и ни слова не сказали о научно-техническом прогрессе. Это, конечно, разговор особый, но об одной проблеме, считаю, на этой встрече нужно обязательно упомянуть. В частности, как председатель Космической комиссии Союза журналистов СССР считаю, что нужно решать вопрос о полете первого журналиста в космос.