Моя преисподняя (СИ)

- А что, если я лишу тебя глаз? Вырежу оба? О, я забыла, у тебя же всего один глаз. А второй что же? Стекляшка? – она ткнула кончиком лезвия в искусственный глаз Громовержца, отчего тот дернулся и зажмурился. – Думаешь, это тебе поможет? Я могу разрезать тебя на куски, и ты не сможешь ни потерять сознание, ни тем более, умереть. Я стану твоей личной преисподней.

- Ты безумна, - выдохнул Тор, глядя в лицо Богини. – Тебя не зря изгнали из Асгарда. Все, что ты можешь дать миру – боль и страдания. Ты больше ни на что не способна.

- Это ты ни на что не способен, маленький мертвый царь, - расхохоталась Богиня. – Я жива, полна сил и могу многое. Например, так, - И она с хищной улыбкой провела лезвием ножа по щеке Тора, оставляя на коже тонкий кровоточащий порез. – Или так. – Длинное острое лезвие вошло в правое плечо асгардца. Тор застонал сквозь зубы, дернулся в попытке уклониться, но Хела крепко держала его свободной рукой и с наслаждением смотрела, как из раны бежит кровь.

- Я немного слукавила, брат, - прошептала Богиня, слегка повернув нож в ране. – На самом деле этот мир не дает мне сил. Он пуст, в нем нет никакой энергии. Но я слишком хотела выжить, освободиться, чтобы поквитаться за предательство и изгнание. Моя жажда была настолько сильна, что я научилась черпать силу из единственного доступного мне источника – мертвых. А если быть точной – их страданий. В конце концов, не зря в Асгарде при папочке я была палачом. Почетный, между прочим, пост. – Хела оставила нож в плече Тора, чтобы, тряхнув рукой, материализовать еще один. – В пытках я всегда была хороша. Мог бы спросить у Одина, если бы отец был жив. Между прочим, у него училась. – Богиня внимательно посмотрела на лезвие, затем, на хрипящего от сдерживаемых стонов пленника, примериваясь, куда бы ударить. Наконец, решив, вогнала клинок в живот Громовержца, заставив, наконец, того взвыть от боли. – Всякий, попав сюда, через муки отдает мне свою мощь. Представляешь, сколько сил я получу, пытая тебя, брат?

Одной рукой продолжая удерживать задыхающегося от боли пленника, чтобы тот не завалился на бок, второй Хела взяла его за подбородок, вгляделась в бледное, мокрое от пота, крови и невольных слез лицо.

- Разумеется, пытки бывают разные, - вещала Богиня таким тоном, словно разговор шел о чем-то заурядном. – Асгардцы, например. Ведь я их не обижаю, сам видел. – Холодная ладонь Богини почти заботливо стерла пот со лба пленника, затем пальцы скользнули к ране на щеке, подцепили капельку крови. – Но я заставила их делать то, что они отрицали при жизни, заставила стать теми, кого они презирали. Это ли не мука? Так они платят за то, что забыли свою Богиню Смерти. И будут платить вечно. А ты будешь корчиться от боли в луже собственной крови, осознавая, что больше не в силах помочь кому бы то ни было. Не в силах помочь даже себе самому.

Третий, а за ним и четвертый нож вонзились в бедро и снова в живот. Тор не смог сдержать крик, Хела – смех.

- Однажды, я стану такой, какой была во времена покорения девяти миров. Верну былое могущество. И тогда армия моих подданных выберется за пределы мира мертвых, чтобы начать эру великих завоеваний. Очень скоро мои силы восстановятся, и все это благодаря тебе. Я уже чувствую твою энергию в моих венах. И это прекрасно.

Богиня Смерти смотрела на стонущего от боли, истекающего кровью Тора и глаза ее возбужденно сверкали. Тьма, что удерживала Громовержца, впитывала бегущие из ран алые ручейки и становилась все плотнее, до хрипов сдавливая жертву. Перед глазами Одинсона плыло. Комната перестала быть темной, теперь она казалась алой, в цвет боли, пляшущей по телу. Клинки в теле не давали ранам закрыться, потеря крови ослабляла, даже дышать было больно. Тор не знал, что в его положении страшнее: то, что пытка не закончится никогда, или то, что его муки делают безумную Богиню Смерти сильнее.

Где-то в стороне раздался тяжелый шумный вздох. Измученный Тор не обратил на звук внимания. А вот Хела, которая, с наслаждением художника, что любуется своим творением, взирала на пленника, раздраженно дернула плечом.

Локи вздохнул еще раз, подпер кулаком щеку и перевернул бутылку вверх донышком, демонстрируя, что вино закончилось.

- В этом проклятом мире я даже напиться не могу. Кажется, в этом и заключается моя личная преисподняя.

- Что? – Богиня коротко обернулась. Наслаждаясь процессом пытки, она совершенно забыла, что в гостиной был еще кто-то.

- Надоело, - проговорил трикстер, переводя взгляд от бутылки на Хелу и Тора. – Вы развлекаетесь, а мне скучно.

Хела чуть прищелкнула пальцами, и в ладони появился очередной нож.

- Хочешь поучаствовать? – открыто улыбаясь, спросила она, протягивая Богу Обмана оружие. Локи с сомнением посмотрел на нож, казалось, он всерьез раздумывает над предложением. Затем откинулся в кресле, покачал головой.