Моя прекрасная ошибка

Даже несмотря на то что я был предельно искренен, когда говорил, что не имею права осуждать ее сестру, я все же представлял ее вовсе не такой, какой она оказалась. Я ожидал, что дверь нам откроет законченная наркоманка – изможденная и неряшливая, возможно, с плохими зубами, и что обитает она в тесной грязной квартирке. Но женщина, встретившая нас на пороге, никак не соответствовала этому образу. Передо мной была точная копия Рэйчел, только постарше. Вид у нее был совершенно здоровый, она с улыбкой обняла меня и пригласила пройти внутрь.

– Приятно с вами познакомиться. Сестра мне ничего о вас не рассказывала.

Рэйчел рассмеялась.

– Не обращайте на нее внимания. Она у нас такая зануда.

– Значит, у вас двоих очень много общего, не говоря уже о внешнем виде.

Райли закрыла за нами дверь, широко и приветливо улыбаясь.

– Он мне уже нравится.

Из прихожей мы прошли прямо на кухню, где стояли и болтали, пока Райли проверяла блюдо, которое готовила на обед. В тот день в аудитории было невыносимо жарко, я выпил несколько бутылок воды во время лекции, и мне срочно нужно было посетить туалет.

– Извините, мне срочно нужно в ванную.

Райли, помешивая что-то на плите, жестом указала в сторону прихожей.

– Конечно. Пройдите через гостиную, первая дверь налево. Моя квартира похожа на железнодорожный вагон, идите прямо и не ошибетесь.

Направляясь в туалет, я заметил, что целая стена в гостиной увешана фотографиями в рамках, похожих на те, которые висели в квартире Рэйчел. На обратном пути я обратил внимание, что на многих из них изображен один и тот же маленький мальчик со светлыми волосами, только фотографии были сделаны в разном возрасте. Предположив, что это сын Райли, Адам, я решил не останавливаться перед этими фотографиями, чтобы не привлекать к ним внимания, на тот случай, если ей трудно о нем говорить.

Я почти уже прошел мимо стены, когда мое внимание привлекла маленькая фотография. На ней две маленькие девочки стояли в траве – младшей было три-четыре года, а старшей лет восемь-девять. Это определенно были Рэйчел с сестрой.

Я остановился, чтобы получше рассмотреть младшую девочку. Фотография была старая и зернистая, но что-то в ней меня насторожило. Я невольно напрягся, вглядываясь в нее.

– Она всегда сама завязывала конский хвостик. Он получался на один бок, но она упрямо причесывалась сама. – Райли подошла к стене с фотографиями и протянула мне стакан с напитком. – Пожалуйста, чай со льдом.

Я взял стакан, не отрывая взгляд от снимка. В этом изображении было что-то до боли знакомое. И неудивительно, ведь Рэйчел мало изменилась – но в моем ощущении было нечто большее. Я осмотрел всю стену.

– А у вас еще есть фотографии, где вы двое?

Тут к нам подошла Рэйчел.

– Ты на днях просил показать фотки, где я маленькая. – Она игриво ткнула меня плечом в плечо. – Если Райли покажет тебе те, где я на горшке, я тоже потребую от тебя такие же неприличные снимки.

Я, наверное, ей кивнул, хотя не могу сказать точно. Все мое внимание было поглощено маленьким личиком Рэйчел на снимке. Через минуту вернулась Райли с альбомом в руках.

– Идите сюда, я покажу вам, каким пухленьким младенцем была моя сестренка. Мама любила снимать ее голенькой, когда мыла в ванночке. Смотрите, у Рэйчел есть ямочки, но вовсе не на личике.

Мы все трое уселись на диван – сестры по бокам от меня, – и Райли начала листать старый альбом с фотографиями. Она указала на снимок, на котором, как я понял, была Райли с новорожденной Рэйчел в руках.

– Я просто возненавидела Рэйчел, когда мама принесла ее домой. Она отнимала все ее внимание.

– Мама велела ей держать мелкие предметы подальше от меня, чтобы я не засунула их в рот и не задохнулась, а она постоянно кидала в мою кроватку пенни, – проворчала себе под нос Рэйчел.

– Вот и неправда. Это были не пении, а четвертаки. Они слишком большие, чтобы младенец мог от них задохнуться.

Я изо всех сил старался делать вид, что мне интересно, но что-то не давало мне покоя. В глубине души я знал, что именно, но отнес все это на счет своего не в меру разыгравшегося воображения. И все же я никак не мог избавиться от навязчивой мысли. Райли пролистала почти уже весь альбом, и на всех снимках Рэйчел была очень маленькая.

– Здесь мало фоток, где Рэйчел пять-шесть лет. Как раз тогда заболела наша мама.

– Рэйчел мне рассказывала. Соболезную вашей потере.

Райли кивнула.

– Спасибо за сочувствие. Два года после ее смерти, до того как мы стали жить в семье Мартинов, были для нас нелегкими. Это были не те времена, которые хочется запечатлеть на фото.

– Я и не знал, что вы переехали к тете с дядей не сразу после того, как ваша мама умерла. Вы временно жили в приемной семье?

Рэйчел и Райли переглянулись. Они не обменялись ни единым словом, но было видно, что они поняли друг друга. Рэйчел произнесла:

– Нет. После смерти мамы мы жили с отчимом.

Я взглянул на Рэйчел.

– Ты вроде бы говорила, что твоя мама не выходила повторно замуж?

Райли посмотрела на Рэйчел, потом на меня и закрыла альбом.