Моя прекрасная принцесса

— Даже не знаю, что на меня нашло. — Джиллиан виновато улыбнулась Элизабет. — Обычно я встаю раньше всех.

Графиня иронически подняла бровь.

— Может быть, ночью вы не могли заснуть? В этом дело?

— Не совсем.

Контесса и леди Филби обменялись понимающими взглядами, и сердце Джиллиан нырнуло куда-то вниз.

— Дорогая моя, почему бы тебе не позавтракать? — сказала мать. — А потом поболтаем.

Проклятье!

— Вы что, разговаривали с герцогом? — требовательно спросила Джиллиан.

Мать улыбнулась и похлопала по стулу, стоявшему рядом.

— Положи себе что-нибудь на тарелку и садись подле меня.

Джиллиан подошла к буфету и налила в чашку кофе из серебряного кофейника. Что бы они ни собирались ей сказать, ей требуется кофе, чтобы вымести паутину из мозгов. Затем она села на дальнем конце стола, чтобы видеть обеих женщин.

Леди Филби приветливо ей улыбнулась.

— Совсем ни к чему выглядеть такой настороженной, моя дорогая. Нам действительно нужно многое обсудить, но я полагаю, большая часть этого подпадает под категорию «хорошие новости».

Джиллиан нахмурилась:

— Прошу прощения?..

— Да, это правда, — сказала контесса, бросив на дочь на удивление строгий взгляд. — Но для начала мы должны поговорить о твоем в высшей степени глупом поведении этой ночью.

Матушка никогда не вела себя с ней строго. И никогда не стремилась применять так называемую «материнскую власть». Но в последнее время сделалась весьма решительной. Конечно, радостно видеть свою родительницу вышедшей из вечной хандры, но Джиллиан не особенно нравилось, что мама внезапно надумала возместить все годы легкого пренебрежения к ней.

— Я не совсем понимаю, о чем ты, — сказала Джиллиан, пытаясь выкрутиться.

— Понимаешь. Ночью ты ускользнула из дома, чтобы преследовать тех ужасных людей, что ограбили нас. — Контесса неодобрительно покачала головой. — Даже подумать боюсь, что могло бы случиться, обнаружь они тебя.

Джиллиан облегченно выдохнула. С этим она справится.

— Мама, я занимаюсь такими вещами много лет. И тебе известно, что у меня отлично все получается.

— Так отлично, что ты схлопотала пулю в плечо, — отрезала мать.

— Это случилось всего однажды, — возразила Джиллиан. — Нельзя ставить мне это в вину.

Леди Джулия подалась вперед и неожиданно побледнела.

— Тебя могли убить, Джиллиан. Я потеряла твоего отчима из-за насилия и не хочу потерять тебя.

Джиллиан изо всех сил пыталась заглушить в себе привычное чувство вины.

— Я знаю, мама. Прости, что заставила тебя беспокоиться. Но больше никто не захотел отомстить за смерть отчима или хотя бы отдать его убийц под суд. Это неправильно, так быть не должно.

— Я понимаю, любимая моя. И еще, я слишком долго вела себя эгоистично, не помогая тебе, когда ты больше всего нуждалась во мне. Если бы я обеспечила тебе понимание и поддержку, у тебя никогда не возникла бы потребность затеять такое безрассудное дело.

— Ты не вела себя эгоистично, — твердо сказала Джиллиан. — Ты была убита горем. А бабушка? Ее никак нельзя назвать слабой, однако и она не сумела меня остановить. Это нужно было сделать — вот я и сделала.

Контесса внимательно посмотрела на дочь, словно вдруг увидела ее в новом свете. Джиллиан невольно заерзала на стуле.

— Я была ужасной матерью, — произнесла наконец леди Джулия. — Надеюсь, когда-нибудь ты сумеешь меня простить.

— Какая нелепость! — воскликнула Джиллиан. — Ты любила меня больше всех на свете!

Леди Джулия выставила перед собой руку.

— Нет, дитя. Я больше не буду искать оправданий тому, как мое поведение повлияло на тебя и на все твои поступки.

— Я не совсем понимаю, что это значит.

— Это значит, что ты прекратишь все глупые попытки отыскать наши драгоценности. Они того не стоят.

Джиллиан с недоверием уставилась на нее.

— Как ты можешь это говорить? Их подарил тебе папа! Подарил нам. Это все, что у нас от него осталось.

Губы контессы задрожали, но она взяла себя в руки.

— У меня остались воспоминания о нашей с ним жизни, дитя. И у тебя тоже. И этого должно быть достаточно для нас обеих.

Но Джиллиан этого было недостаточно. Последний драгоценный дар отчима находился у подлых, низких преступников, и она не могла этого вынести. А раньше или позже осознание утраты обрушится и на мать, начнет терзать ее. Джиллиан знала это так же точно, как собственное имя. Просто сейчас мама напугана наверняка преувеличенным рассказом герцога о ночных событиях. Джиллиан еще поговорит с ним откровенно. Он не имел никакого права вмешиваться и пугать маму.

— Милая, ты должна пообещать мне, что прекратишь эти опасные поиски, — сказала мать. — Я не вынесу, если с тобой что-нибудь случится.

Джиллиан вовсе не хотела, чтобы с мамой случилось что-нибудь плохое, поэтому сумела придумать вполне удовлетворительный ответ.

— Тебе вовсе не нужно волноваться, — сказала она, перегнувшись через стол и сжав мамину руку. — Обещаю, что в будущем буду очень осторожна.

Мать немного поколебалась, потом улыбнулась:

— Спасибо.

— Великолепно, — весело вставила леди Филби. — А теперь можно перейти к более приятной теме.