Моя прекрасная убийца [Сборник]

— Нет, конечно. Но было видно, что они ссорятся. Когда я подошла ближе, Ладике сразу умолк, попытался улыбнуться и поздоровался. Но Янсен сердито посмотрела на него. Губы у нее были сжаты, а лоб нахмурен. Я пошла к лифту… Вот и все. Больше я ничего не знаю.

— Спасибо, фрау Цирот, — сказал я. — Где я смогу вас найти, если у меня еще будут вопросы?

— Я заведую секцией дамского белья. На третьем этаже.

— Большое спасибо, — повторил я.

Она встала, протянула мне руку, погасила сигарету в пепельнице и ушла.

Я сидел за письменным столом Ладике и размышлял. Пришел доктор Тютер. Он представил мне троих детективов универмага. Это были мужчины средних лет без особых примет — такими, собственно, они и должны быть на своей работе. Были они деловитыми донельзя и, надо думать, почувствовали себя просто счастливыми, когда я обратился к ним «Дорогие коллеги!», попросив наряду с основной деятельностью по наблюдению за покупателями, требующей колоссального напряжения всех сил, послушать также и болтовню продавцов — вдруг будет какая-то зацепка для расследования. Затем я попросил одного из этих безликих мужчин сопроводить меня в отдел игрушек. Разумеется, я нашел бы его и сам, но так было лучше. Дамам из отдела Ладике я разрешил вернуться за свои письменные столы, но кабинет покойного запер, а ключ взял с собой, хотя и без того знал, что никто из женщин не решится войти туда.

В отделе игрушек от немолодой продавщицы с милыми добрыми глазами я узнал, что Франциска Янсен в последнее время была «…ну… какой-то рассеянной… или расстроенной». Хотела поставить машинку на полку с куклами — и тому подобное.

— Была ли она особенно возбуждена в субботу? Нет, нет, конечно. Я даже удивилась, что она такая спокойная.

— Это почему же?

— Ну, знаете, накануне отпуска. Вечером ей уже надо было ехать в Югославию! Я бы на ее месте…

— В Югославию?

— Да, три недели на Адриатике. Шикарно, правда? Она чуть ли не весь год копила на отпуск. Это они умеют, потому что молодые и одинокие. Мы-то уже такого себе позволить не можем. Я всегда говорю своему мужу…

— А вы случайно не знаете, куда именно она поехала? — перебил я.

Нет, она не помнила, куда.

— Как-то с буквой «а» на конце, — сказала она и произнесла несколько названий, которые звучали не очень-то по… на каком языке говорят в Югославии?., не очень-то по-сербско-хорватски.

— А какая компания организовывала поездку?

Она сказала.

Югославия… Мне вдруг пришла в голову шальная мысль — а не придется ли поехать за главной подозреваемой? Мечты, мечты… Просто смешно на это надеяться. Чем я располагал — фотографией, парой строчек из письма, показаниями одной свидетельницы — и все. Шефа, который на основании такого мизера послал бы меня в командировку, еще свет не видывал. Не родился еще такой шеф. А как я хотел на Адриатику. Да еще сейчас, в конце августа… просто чудо!

Я вышел из универмага, и мне показалось, что в городе стоит нестерпимая духота и вонь. Меня охватила невыразимая тоска по теплому средиземноморскому ветру, по скалам, освещенным солнцем, по глубокой синей воде. Но я был холостяком, а таковые в нашем управлении не имели ни малейших шансов на отпуск в это время. Я сел в раскалившуюся на солнце машину и поехал по пыльным, вонючим улицам города, тихо проклиная свою судьбу.

Было начало двенадцатого, когда я позвонил в дверь квартиры на втором этаже нового дома в Отмаршене. На маленькой табличке рядом со звонком было написано «Янсен». Чуть ниже красовалась старомодная эмалированная табличка с готической надписью «Хелена Май-зельбах».

За дверью раздались шаги. Дверь приоткрылась.

— Благодарю вас, мы ничего не будем покупать! — сказала пожилая женщина, выглядывая в щелку.

Вот так всегда. Есть во мне что-то, напоминающее агента по продаже пылесосов. Может, у меня просто чересчур серьезный вид.

Дверь захлопнулась.

Я позвонил снова. Когда дверь приоткрылась еще раз, я сказал в щелку: «Криминальная полиция!» и показал свой значок.

— О Господи! — вздохнула старая дама и открыла дверь.

Стоит мне сказать «криминальная полиция», люди сразу же поминают имя божье. А между тем визиты мои только в самых редких случаях имеют отношение к делам религиозным.

— Что-то случилось с Франциской? — спросила старая дама и тут же сообщила мне, что она — Хелена Майзельбах, тетя Франциски Янсен.

— Нет, — сказал я. — С ней ничего не случилось. Во всяком случае, мне об этом ничего не известно. Но у меня есть несколько вопросов. Можно мне войти, фройляйн Майзельбах? Моя фамилия Клипп. Или вы предпочитаете говорить на лестнице?

— Нет, нет, — в панике замахала руками фройляйн Майзельбах. — Пожалуйста, проходите!

Я прошел и тут же увидел светло-серый жакет. Он висел в коридоре на плечиках, неподалеку от гардероба с зеркальной створкой. На правом рукаве жакета отчетливо виднелись темно-коричневые пятна. Не обращая внимания на фройляйн Майзельбах, я направился к жакету, внимательно осмотрел пятна, поплевал на указательный палец, потер им пятна и понял, от чего они.

Это была кровь.

— Что вы делаете? — испуганно вскрикнула фройляйн Майзельбах.