Моя прекрасная убийца [Сборник]

Я быстро вернулся к себе, полчаса полистал дело, убедился, что Фойерхак не переусердствовал — всего три поверхностных допроса в универмаге за пять дней! — и отправился на поиски дам, чьи фотографии были в бумажнике мертвого Ладике. Их адреса наша секретарша аккуратно выписала на листочек. Все двенадцать, включая Франциску, проживали в Гамбурге и его окрестностях. Глядя на план города, я наметил себе маршрут. Начал с Хайди Вандершрек — той, которая подписывала свои письма и фотографии «Леда».

Она сама открыла мне дверь квартиры, которую снимала в одном из современных домов из стекла и бетона, сером и жалком, с темными провалами подъездов.

— Что вам угодно? — спросила она.

— Я бы хотел с вами поговорить, — ответил я.

— Все равно я ничего у вас не куплю! — заявила она раздраженно.

— А я, черт возьми, и не собираюсь вам ничего продавать, — я постарался сдержаться. — Просто хотелось бы задать вам несколько…

— Ах, вот что, вы социолог, — она поджала губы. — Сексуальная жизнь и тому подобное. Простите, но вы не по адресу.

Она собралась было захлопнуть дверь, но я помешал, поставив ногу.

— На помощь! — закричала она. — Убирайтесь вон! Я позову полицию!

— Нет необходимости, — сказал я и показал ей через щель свой значок. — Она уже здесь.

— Ах, ты, боженьки мои! — воскликнула она.

Это был совершенно новый вариант. Обычно при моем появлении говорят «О, господи!», хотя полиция и церковь достаточно далеки друг от друга. Детское ее восклицание прозвучало довольно забавно, если принять во внимание ее внушительные габариты.

— В чем дело? — обеспокоенно спросила Леда.

— Вы не хотите меня впустить? — ответил я вопросом на вопрос.

— Я, право, не знаю, — заколебалась она.

— Речь идет об убийстве Ладике! — провозгласил я на весь подъезд. — Вы с ним находились в…

— Входите, входите же! — воскликнула Леда и буквально втащила меня за рукав в прихожую. На лестнице все еще стоял гул от моих криков.

— Когда вы познакомились с Ладике? — спросил я.

— Зайдите же в комнату! — сказала она взволнованно. Ее могучая грудь часто воздымалась. — Умоляю вас!

Я оказался в комнате, в каких бывал миллион раз: диван, два кресла, полированный стол, шкаф с латунными планками и матовыми стеклами, телевизор, фото — горный пейзаж — над диваном. Мебель обита бордовой тканью, дерево — светло-коричневое, под орех, обои ярко-зеленые с золотыми крапинками. И очень живописная картина на стене, ну очень!

— Итак, — повторил я, — когда вы познакомились с Альфредом Ладике?

— Ах, — вздохнула она и, указав мне на кресло, плюхнулась в соседнее. — Ах, знали бы вы, как давно это было! Целая вечность минула!

— Восемь с половиной месяцев, — сказал я. — Во всяком случае, ваше последнее письмо, известное нам, было написано никак не раньше, и речь там идет о вечной любви…

— Ах! Так вы все знаете? — спросила она и, приготовившись заплакать, выпятила нижнюю губу.

— Все, — солгал я. — Не знаю только одного — почему вы его убили?

Конечно, с моей стороны это была порядочная подлость, но толстая Леда раздражала меня.

— Нет! — завизжала она. — Нет! Я не…

Мне вдруг стало жаль ее.

— Простите, — сказал я. — Я так совсем не думаю. Но вы должны сказать мне всю правду, фройляйн Вандершрек.

Своей мягкостью я добился именно того, чего хотел избежать — она зарыдала. Ее и без того маленькие глазки мгновенно превратились в щелочки. Слезы ручьями стекали по ее пухлой физиономии прямо на красную кофту, еле сходившуюся на огромной груди. Когда она успокоилась и смогла ответить на пять-шесть вопросов, мне стало ясно, что она — не убийца, и вообще вряд ли знает что-то важное. Хорошо еще, что она смогла подтвердить мое предположение: Ладике занял у нее 900 марок, да еще 585 марок она заплатила по его счетам портному и за несколько вечеров в ресторане. Да, о женитьбе он вел разговоры, но так и не женился. Конечно, он обманул ее. Но так ненавидеть, чтобы убить… Нет, на такое она не способна.

А кроме того, у нее уже появился друг — некто Вилли, плотник из Ганновершена. Мне была торжественно продемонстрирована его фотография, которую Леда достала из шкафа, — да, как раз то, что нужно. Они уже три месяца как обручены и к Рождеству собираются сыграть свадьбу.

— Ой! — спохватилась вдруг она и испуганно посмотрела на меня. — Он ведь сейчас придет! Прошу вас, господин комиссар, не говорите ничего об Альфреде!..

Я поспешил ретироваться. Возле дома мне встретился плотник Вилли, который походил скорее на быка, чем на лебедя. Впрочем, едва ли он имел представление о том, кто такая Леда.

Два следующих визита, которые я нанес в этот вечер, ничем не отличались от первого. Ну разве что отсутствием плотника. Истории, услышанные мной, были похожи, как две капли воды. Правда, одна из дам, подписывавшая свои письма и фотографии псевдонимом «Ягненочек», пыталась убедить меня в неотразимости своих прелестей и в непереносимости одиночества, приглашая провести с ней ночь. Другая же предложила погадать на картах с целью выяснения, кто убил Ладике.