Моя прелестная роза

Кэтрин! Он вдруг почувствовал, как сильно соскучился по ней за это время. Как хорошо было бы оказаться вместе с ней. Хоть на миг перестать терзаться мыслями о Стивене в ее объятиях. И, конечно, предаваться с ней любви. До бесчувствия.

Как раз перед тем как он получил письмо от Блэкмера и отправился в эту безумную погоню, она сказала, что им надо завести еще одного ребенка. А он так хочет еще ребенка.

Несколько дней назад он написал Кэтрин письмо с просьбой, чтобы она приехала в Лондон. Если в Ашбертон-Хаусе Стивена нет, они смогут вместе поехать в аббатство. Стивен любит это трижды проклятое место и, вероятно, предпочтет умереть именно там.

Неужели Стивен может умереть? Эта мысль просто не укладывается в голове.

С медленным глубоким вздохом Майкл отвернулся от окна. Пора возвращаться домой.

Глава 29

День двадцать девятый

Стивен еще дремал, когда его разбудила острая, пронизывающая боль. Несколько мгновений он лежал неподвижно, оценивая силу приступа. Накануне он принял две пилюли, но их действие уже закончилось.

Розалинда, благослови ее Господь, все еще наслаждалась сном, который даруется только чистым духом. Одна ее рука лежала на его груди, лицо было спрятано между плечом и шеей. Он осторожно отодвинулся, положив на свое место подушку. Трудные ночи научили его, как покидать их совместное ложе, не потревожив ее сна.

В спальне было холодно, как бывает скорее зимой, чем осенью. Он нащупал впотьмах свой шерстяной халат, брошенный на спинку стула. Затем отправился в свою туалетную комнату. Закрыв за собой дверь, он высек кресалом огонь.

Туалетная комната служила ему убежищем в темные часы ночи, когда тело изменяло ему и он хотел скрыть следы своего недомогания. Кроме двух шкафов и умывальника, здесь находилось также его любимое кресло с подголовником. На столике стоял кувшин с молоком. Это молоко очень удивило Хаббла, который несколько дней назад прибыл из Ашбертонского аббатства. Лакей долго ворчал по этому поводу.

Стивен принял еще таблетку опия, запив ее стаканом молока, единственной пищи, которая не вызывала у него неприятных последствий. Потягивая прохладную жидкость, он сдернул занавеску с маленького оконца. Почти рассвело.

Через несколько часов он отвезет Розалинду в Ричмонд, где она встретится со своей бабушкой и другими родственниками. Она уже несколько оправилась после тех ошеломляющих открытий, которые были сделаны в Кастел-Хаусе. Минувшее, хотя и трагическое, уже не было затянуто завесой таинственности.

Зная, что не сможет уснуть, пока пилюля не подействует, он растянулся в кресле и стал мысленно прикидывать объем еще остающихся дел. Завещание, его последняя воля, было окончательно доделано. Все долги уплачены, во все благотворительные фонды внесены деньги, Керби-Мэнор переведен на имя Розалинды. Все было аккуратно приготовлено для его преемника. Через несколько дней он сможет вернуться домой, чтобы завершить и все дела с поместьем.

Он уже написал Майклу в Уэльс, прося брата приехать к нему в аббатство. Какие-то дела должны быть приведены в порядок вместе с наследником. Ему также хотелось повидать брата в последний раз, хотя эта встреча и была сопряжена с тяжелыми переживаниями. Он даже подумывал, не скрыть ли от Майкла то, что он стоит на пороге смерти. Это избавило бы их обоих от мучительно трудной сцены. Но он достаточно хорошо знал брата, чтобы понимать, что Майкл не только не поблагодарит, но и не простит его, если он не будет с ним откровенен.

Есть ли хоть какой-нибудь шанс примириться с Клаудией? Он послал ей письмо, которое так и вернулось нераспечатанным. Что ж. надо попытаться еще, хотя оснований для оптимизма, к сожалению, и нет. Его сестра никогда не меняет однажды принятого решения.

Боль, гнездившаяся у него в животе, вдруг резко усилилась. Он судорожно глотнул воздух, и бокал выскользнул из обессилевших пальцев. С трудом поднявшись с кресла, он, пошатываясь, направился к умывальнику, надеясь добраться до таза. Однако это ему так и не удалось, он повалился на пол, весь пронизанный острой болью и даже не в силах облегчить рвотой свой почти пустой желудок.

Чувство тошноты постепенно прошло, но парализующая слабость осталась. «Стало быть, свершилось. Болезнь окончательно восторжествовала». В отчаянии он закрыл глаза. Отныне он уже не относительно здоровый человек с отдельными проявлениями болезни, а умирающий, которому придется прилагать невероятную энергию, чтобы как-то существовать.

Сможет ли он поехать в Ричмонд? Должен. Потому что Розалинда будет нуждаться в нем во время первой встречи со своей семьей. Сосредоточившись на этой мысли, он медленно собрался с силами и поднялся на четвереньки, затем, схватившись за кресло, кое-как встал. Улегшись в зачехленное кресло, он стал ждать, пока слабость наконец отступит.

Отныне смерть уже совсем рядом. Того и гляди, усядется напротив и заведет разговор. Но что она такое, смерть? Небеса и сладкие звуки арф? Адские пламена? Или просто забытье? Это великая тайна. Такая же великая тайна, как и то, ради чего он жил.