Моя профессия спаситель

Что нужно женщине для счастья? Всего лишь ужин в хорошем ресторане и милый пустячок в подарок от раскаивающегося мужчины. Впрочем, ресторан и презент можно упустить, вполне достаточно казнящегося грешника. Правда, симпатичные сережки с розовыми жемчужинами и маленькими, но вполне настоящими бриллиантиками — это тоже неплохо. Как и телятина по-имперски под не менее настоящее гоблинское вино. И оркестр, деликатно наигрывающий что-то лирично-меланхоличное хорош. И букет мохнатых, совсем уже осенних астр, поставленных услужливым официантом в высокую, совершенно им неподходящую вазу, радовал.

Но грешник, понявший свои глубинные заблуждения, все-таки лучше.

Хотя, конечно, розы на таком столе смотрелись бы уместнее. А если б в бархатной коробочке лежали не серьги, а… кое-что другое, пусть без жемчужин и бриллиантиков, простенькое такое, в виде ободка…

Нет, все же мужчина, признающий, что он неправ, гораздо важнее мелких несбывшихся желаний. Тем более, желания-то эти и не слишком острые были. Так, мечтишки о том, чему неплохо бы случиться. Когда-нибудь потом. Например, два месяца назад, как только начали жить вместе.

М-да, все-таки для полного счастья женщины нужно многое.

— Ну что, за твою первую самостоятельно смену? — предложил немалый кусок этого самого счастья, приподнимая бокал.

Нелдер в вечернем костюме был не просто хорош, а сногсшибательно, даже по-свински великолепен. И ведь не скажешь, что простой врач — благородный лорд, да и только! И ведь откуда-то взялись манеры, умение держаться, барскость даже. Не видь Ани собственными глазами, как этот щеголь, небрежно раздающий распоряжения сомелье, дома хлебает холодный суп прямо из кастрюли, зачерпывая его половником, никогда бы в эдакое и не поверила.

— А почему астры? — кивнув в знак принятия тоста, светски поинтересовалась Анет.

— Потому что я их люблю?

— Никогда бы не подумала, что ты любишь цветы.

Кайрен выломал бровь, губы его поползли в усмешке, но Нелдер, видимо, решивший сегодня быть паинькой, только хмыкнул и занялся говядиной.

— Я и не люблю, — ответил смирно, — в смысле, цветы вообще не люблю. А вот астры мне нравятся.

— Да, красивые, — согласилась Сатор, как-то разом растеряв всю светскость.

Потому что вопрос, который никогда и ни при каких обстоятельствах задавать не стоило, острым перцем жег кончик языка. А ничего кроме этого самого сакраментального вопроса в голову не приходило.

— Послушай, Бараш, давай просто сегодня удовольствие получим, ладно? — предложил Кайрен, препарируя кусок мяса. — Я был не прав. Во многих вещах не прав. И многого говорить не стоило. Я извиняюсь. Если этого мало, готов понести любое наказание по желанию леди.

Леди чуть было не ляпнула, что в качестве наказания ее бы устроил ответ на тот самый, не высказанный вопрос, но все-таки удержалась, захлебнув ненужное хорошим глотком вина. Нелдер глянул исподлобья, крутанул шеей вроде бы недоверчиво, аккуратно сложил вилку с ножом.

— Знаешь, тебе не во врачи, а в профессиональные нищенки податься стоило.

— Это еще почему?

— Потому, что когда ты сидишь с таким несчастным видом, любой сквалыга последнюю рубашку отдаст. Ладно, уговорила. Только ведь ничего обнадеживающего я не скажу. Ответ: «Понятия не имею» — тебя вряд ли устроит.

Ани кивнула, сама не понимая, соглашается она или просто принимает сказанное, тоже приборы положила — аппетит разом испарился, будто его и не было.

— Бараш, я не слишком не слишком разбираюсь в ваших любовях и чуйствах. — Нелдер перехватил ее руку, да еще и ладонью накрыл, наклонился над столом, заглядывая Сатор в глаза. — Мне с тобой хорошо. Мне с тобой… спокойно. И меньше всего я хочу что-то менять, понимаешь? Вот так, как сейчас — это лучшее, и другого не надо. Потому что «лучше» я могу представить с трудом.

— А ты, оказывается, романтик и дамский угодник, — улыбнулась Анет, и вроде бы получилось у нее как надо, вовсе даже не вымученно и не жалко. — Не думала такое от тебя услышать.

— Ну, больше и не услышишь, — ухмыльнулся Кайрен. — Думаю, за это надо выпить.

— Ты меня споить решил?

— Точно. А потом растлить.

— А говорил, что совращением детей не увлекаешься.

— Это я просто не знал всех глубин своей черной души, — покаялся Нелдер, — ты открыла во мне пороки, о которых и сам не подозревал.

— То есть, снова я опять во всем виновата?

— Ну а кто еще? — изумился Кайрен. — Запомни, во всем и всегда виновата женщина. А мужчина не может быть виновен по определению, ибо он изначально безгрешен.

Сатор фыркнула, сделав вид, что собирается запустить в него укропным хвостиком, но поймав взгляд метрдотеля, смутилась, снова занявшись основательно подстывшей телятиной, которую не портил даже загустевший холодный соус.

Все опять было хорошо: и ресторан, и оркестр, и свечи, и астры, и вечер вообще. Настолько хорошо, что прекращать это не хотелось категорически, наоборот, протянуть бы подольше. Потому и предложение Нелдера пройтись пешком Ани приняла почти с восторгом, хотя часы уже одиннадцать пробили.