Моя профессия ураган

Нет-нет — я ни на йоту не изменила намеченную канву режиссера. Я просто вплела в этот аккомпанемент музыки песню, посмотрев, как она будет смотреться. Раз помимо музыки композитора я должна была танцевать, значит, это было будто бы песня, где композитор — вроде аккомпанемента, и это мое творчество подчинялось законам песни. Я сделала эту музыку аккомпанементом, раскрыв ее душу в песне танца… Высокие слова — проще говоря, я сделала так, чтоб на мой танец было приятно смотреть из-за пробуждающего лучшее ритма…

В сущности ведь — что звук, что зрение — все это построения Сознания, ибо первично — это нервные импульсы… Это наше Сознание интерпретирует их и отображает в уме моделью… Тэйвонту часто жаловались, что они, иногда, привычно читая в засаде по губам у знакомого человека, просто слышат его, и, забываясь, отвечают вслух. А видимое даже периферийным зрением предупреждение об опасности одними губами звучит как громкий удар по нервам, громкий звук.

Из-за чего возникают ссоры! Ты, мол, чуть не выдал… Тссс… А все потому, что нет ни громко, ни тихо внутри нас — это все именно уже модель нашего

Сознания, отображающего интенсивность звука по нервному удару… Сознание должно отобразить громко и тихо в себе… Если мы "отключимся", мы можем не услышать самую прекрасную музыку… Любой тэйвонту может полностью выключить восприятие. Любой гипнотизер может приказать не видеть себя или человека — и тогда, как ни странно, загипнотизируемому кажется, что взятая книга летит по воздуху… И потому построение модели зрения или построения модели звука — для развитых творцов одинаково — они могут слышать звучание красок, если в них есть гармония, ритм, предсказываемые отличия… А уж танец… Возможно, если он несет сложный ритм, то танец женщины, привлекающей даже более мужского внимания, чем звук, может оказывать на Сознание, мозг, куда более сильное воздействие ритмами передаваемых чувств… А вообще — я не знаю…

Знаю только, что когда я остановилась, протанцевав, и пришла в себя, я увидела остановившиеся, пустые, словно завороженные глаза режиссера и обернувшейся ко мне аккомпаниаторши.

— Что? — спросила я.

От этого звука они словно выпали из гипноза в реальность. И, странно, оба молча глядели на меня, ничего не говоря.

Я испугалась, что сделала что-то не так.

— У меня болит голова, — сказала я. — Получилось плохо? Я лучше пойду!

— Ей явно идет на пользу, — проговорил режиссер, — когда ее изнаси… — он резко оборвал себя.

— Кому? — удивленно переспросила я.

— Ничего, это я так… — он помотал головой. — Она злая, наверно, оттого, — продолжал он разговаривать с собой, — что с ней кроме старого князя молоденькие не хотят спа… — на этот раз его толкнула аккомпаниаторша.

Я начала злиться из-за того, что мне говорили загадками, и я не понимала.

— Так как? — спросила я.

— Вот так и пой! — сказал он.

Глава 53

Глаза мои стали круглые от ярости.

— Ничего… Ничего… — сказал режиссер, выставив ладони вперед, словно и утешая и защищаясь от рассерженной кобры. — Я хотел сказать, чтоб ты так и танцевала, как последний раз!

Ехидная ухмылочка говорила, что он меня понимает, все понимает… Да, понимает… Прямо пассы какие-то надо мной, успокаивая. Он своими руками, утешающе качая ими на меня, обходя вокруг меня по кругу, словно заталкивал меня туда, обратно в хорошее состояние, не касаясь, точно укротитель змею в мешок.

— Все будет нормально, — приговаривал он, бормоча. — Все будет нормально.

Теперь уже аккомпаниаторша не могла попасть по клавишам.

Я схватилась за голову. Она болела. Хотелось выть. А тут такой абсурд!

Наконец, все успокоились, и режиссер перестал меня магнетизировать. Он заставил меня еще раз протанцевать, но "чтоб точно, как было".

Я растерялась.

— Как вы поставили мне? Как аккомпаниаторша танцевала?

— Как я поставил тебе в последний твой раз! — измученный моей тупостью выплюнул Эфраимос. Так, оказывается, звали толстяка-гипнотизера. — В последний раз!!!

Я подняла свои глаза. Он ахнул.

— Как в последний раз я тебе поставил! — требовал он.

— Как ты протанцевала последний, руководствуясь намеками гениального режиссера, — коротко посоветовала мне аккомпаниаторша.

Я осторожно повторила последний раз. Он заставил сделать меня это еще десять!!!