Моя простая курортная жизнь 3

Я даже удивился, что она так легко согласилась. Провести день одной для нее было куда жестче, чем выселиться отсюда для меня. Либо сама этого не понимала, либо даже не думала, что может мне хоть в чем-то проиграть. Моя соперница цепко оглядела бильярдный стол, словно составляя стратегию победы.

— Тебе не кажется, — я отложил кий, — что это будет нечестно? Все-таки в этой игре я хуже тебя.

— И в какой же ты лучше? — уголки ее губ иронично дернулись.

Я молча показал в какой — и зараза перестала улыбаться, а в заносчивых глазах мигом появилось «ты издеваешься?» О, вижу не забыла, как мы играли в прошлый раз.

— Хорошо, — она подошла к аэрохоккею. — Пять минут — и сразу уезжаешь.

— Если выиграешь ты, — поправил я.

— А ты думаешь, будет по-другому?

— В прошлый раз было по-другому, — не без удовольствия напомнил я.

— В прошлый раз я поддалась, — выдала соперница, берясь за пластмассовую биту.

Следом к столу подошел и я, собираясь преподать кое-кому урок. Во-первых, на кону было ментальное здоровье двух хороших девушек. А во-вторых, я отлично играл в аэрохоккей. Тут надо сказать спасибо бате: время от времени, когда у него включался режим большого папочки, он заявлял, что ничего в жизни не дается просто так, и устраивал мне испытания. В том числе аэрохоккеем. Обыграть отца было верным способом что-то от него получить: игрушку или карманные деньги. Так что я достаточно хорошо научился гонять шайбу по полю.

Катерина тоже играла неплохо — во всяком случае гораздо лучше, чем в наш прошлый раз. Явно тренировалась с тех пор — потому что ее величество настолько не любит проигрывать, что будет зад рвать лишь бы всех превзойти. Однако после пяти напряженных минут выиграл я. Опять.

— Ну что, как и в прошлый раз? — я победно поднял глаза на поверженную соперницу. — Или опять поддалась?

Клянусь, ее взглядом можно было убивать.

— Только потом, пожалуйста, не ной, — сухо отчеканила она, — чтобы тебе дали больше, чем ты заслуживаешь. Как и в прошлый раз.

Не знаю, как ей это удавалось, но всего парой слов эта надменная девица могла испортить любой триумф. Что скажешь дальше — что я тогда тобой воспользовался? Уж определилась бы: наныл или воспользовался… Чувствуя, что цензурных фраз у меня сейчас нет, я посмотрел на ее крепко поджатые губы, развернулся и вышел на хрен. Все-таки мама учила меня обращаться с девочками хорошо — причем конкретно с вот этой, отчего вот эта только борзела еще больше.

«Следи за глазами, пожалуйста,» - доставалось мне всякий раз, когда смотрел на ее купальник (было бы еще на что там смотреть!).

«А ты и правда любишь подглядывать, да?» — прилетало просто за косой взгляд на ее бледную задницу.

С тех пор как родители увезли меня из Карпова в Москву, от нашей детской дружбы не осталось и следа, и в каждую встречу Катерина была со мной все более невыносима. Кроме одного-единственного вечера…

А ведь этот пресловутый прошлыйраз случился ровно сегодня — в этот же день два года назад. Наверное, она и не помнит, а я вот все не мог забыть. Жаркое солнце Испании посреди зимы. У родителей все уже стремительно двигалось к разводу, но они делали вид, что все как обычно. На те зимние каникулы отец остался в столице то ли работать, то ли трахать любовниц, а мать взяла меня и отправилась на средиземноморский курорт, где к нам присоединились ее подруга с дочерью-заразой. Временами мне вообще казалось, что матушки пытались нас сосватать. В любом случае они беззастенчиво спихивали нас друг другу — отчего невыносимость Катерины только росла.

«Убедись, чтобы меня не было на твоих фотографиях, пожалуйста…»

Однако конкретно в тот отдых загоны ее величества меня не особо волновали — имелась проблема и посерьезнее. В один из вечеров я стоял под дверью маминой комнаты и слушал, как она обсуждала с подругой практически неизбежный развод. Жизнь, казалось, рушилась прямо на глаза, а я просто стоял и слушал, чувствуя, что ничего не могу поделать.

— Так ты не только подглядывать, но еще и подслушивать любишь? — внезапно раздался девичий голос за спиной.

Я молча обернулся, молча взглянул на ее ироничную улыбку и просто ушел к лифту — и без того было тяжело, так тут еще и она. Возвращаться в пустой номер не хотелось, так что я спустился в лобби и плюхнулся на мягкий диванчик. Вокруг топали и гремели чемоданами, в дальнем конца зала, где находился бар, звенели бокалами, смеялись и болтали на дикой смеси иностранных языков. Некоторое время я рассеянно наблюдал за всей этой сутолокой, а потом ко мне неожиданно подошла Катерина.

— Ну и что это за драматизм? — спросила она, усаживаясь рядом.

— А это теперь моя жизнь, — без особого энтузиазма отозвался я.

— Вот об этом и говорю. Что случилось?

Немного подивившись такому внезапному участию, я рассказал ей про грядущий развод, в первый раз произнеся вслух это слово, что сразу сделало его еще более реальным. Однако собеседница, напротив, не впечатлилась.