Моя птичка (СИ)

Для празднования снят зал на первом этаже, точнее его часть. Наша зона отделена парой колонн, но вопль выпивших по соседству долетает до нашего стола. Не все одноклассники явились, но это вполне ожидаемо. Меньшая половина тут. Все, кто более-менее общается и поддерживает связь после школы. Всего сраных три года, а кажется, что гораздо больше за плечами.

Аня сидит напротив меня среди девчонок. Около неё трётся Ленка, и меня жутко напрягает такой расклад. Блядский наряд Метелькиной и её говорящие взгляды доводят нервную систему до предела натяжения. Кажется, что скоро нервные волокна разлетятся к чертям.

Странно, что Стаса совсем не кроет. Его же бывшая пассия.

— У нас по плану пив-понг, — заявляет Метель после бокала шампанского.

Аня к спиртному не прикасается. Только бокал поднимает, чтобы чокнуться и поддержать тост. Мы с ней крайне редко выпиваем. Если штырит без допинга, то зачем себя травить?

Кстати, об отраве. После вискаря, которого мы хлебнули с Астаповым, хочется подымить настоящих сигарет, а не электронку.

— Тебе лишь бы набухаться, — усмехается Стас.

— Ой, заткнись, — тут же вспыхивает Ленка, крепче сжимая ножку бокала. — Чья бы корова мычала…

— А она и мычит, — пацаны тихо посмеиваются.

Лицо Метели превращается в красное полотно. Глаза поблескивают от ярости.

Наплевав на её реакции, толкаю Белого в бок.

— Выйдем, — киваю ему на дверь.

Понимает сразу. Из нас пятерых только Игорь Белый травит себя никотином. Остальные пользуются современными изобретениями.

Вдвоём покидаем стол, за которым разворачивается словесный бой между бывшими. Никогда не устраивал прилюдного выяснения отношений. Только наедине, когда можно сломать сопротивление поцелуем или чем-то более горячим. Не было у нас с Аней кровожадной бойни с обвинениями и оскорблениями. Я с трудом представляю, как птичка бросает мне в лицо что-то вроде «заткнись». От одной мысли корежит.

— Держи, — Белый подает мне пачку сигарет и зажигалку, втягивает в себя дым и, прищурившись, осматривается вокруг.

Вокруг лес. Пара человек на парковке. С другой стороны здания есть двор. Там тоже шумно. Пахнет шашлыком и зеленью. Глубоко вдыхаю прежде, чем затянуться никотином. С непривычки еле сдерживаю кашель. Игорь усмехается. Он у нас простой пацан. Вырос с бабкой и никогда не выпендривался. Отслужил в армии, вернулся и работает механиком на заводе. Иногда берет заказы на дом и возится с тачками в своем маленьком гараже. Батя хотел в свое время его переманить к нам, но Белый отказался. Типо друг до той поры друг, пока нет совместных денег. Переубеждать бесполезно. У Белого свои установки.

— Как Настасья Пална? — бабка у Игоря мировая.

Всегда накормит, приютит. Квартирка у них небольшая — двушка на окраине города, но уютная и чистая. Тут не придерешься.

Птичка нравится Настасье Павловне, а та ей. Несколько раз пересекались, когда я к Игорю приезжал.

— Хорошо. С давлением правда да мучается. Никак не могу загнать ее на обследование.

— Загони.

Фыркает.

— Как будто ты её не знаешь. Если что-то вбила себе в голову, то не сдвинешь.

— Аню надо заслать к ней. Она уговорит.

Тушу окурок о бортик мусорки, стоящей неподалеку, выбрасываю его. В голове легкий туман. Давно не баловался сигаретами. Убираю руки в карманы брюк, чтобы не качнуться.

— Я не против. Можно попробовать.

Уходим обратно в здание, сталкиваясь в дверях с Метелькиной и Наташкой Азановой. Ленка специально шоркает рукой мне по ширинке, когда теснимся в дверной проем. Сжимаю челюсти. Не бить же её?! Хотя желание очень велико.

— Там твоя птичка ищет себе гнездо поинтереснее, — шепчет, подаваясь вперед,

— Чего?

— Сам посмотри, — указывает в бок и сваливает, оставляя после себя удушливый сладкий аромат.

— Че хотела? — спрашивает Белый, нахмурившись.

— Напилась и гонит, — отмахиваюсь, выискивая Анютку глазами.

Моя птичка стоит у колонны с каким-то хреном. Высокий широкоплечий мужик в футболке и спортивных штанах. Точно не из нашей компании. Птичка сталкивается со мной взглядами. Испуганно взмахивает ресничками, когда направляюсь к ней. Что-то говорит мужику и идет навстречу, не дав мне возможности разобраться и увидеть, кто такой этот смертный.

— Кто это был? — смотрю в удаляющуюся спину хмыря.

— Никто, Яр. Спрашивал про свою девушку, фотку показывал.

Вопросительно поднимаю бровь. В кровь прыскает ревность. Неконтролируемый процесс, когда ты немного прибухнул. Анютка красивая, и тут грех не подкатить. Сжимаю кулаки на автомате.

— Сбежала. Он ищет, — оглядывается, смотря ему вслед.

— Удачи ему, — беру пальцами за подбородок птички, разворачиваю лицом к себе и впиваюсь в алые губки.

Ибо не хер! Моё!

8. Веселье