Моя работа в Москве и Финляндии в 1939-1941 гг.

Вернувшись в Москву, я поднял эту тему в беседе с Молотовым. Вновь отметил, что, как это было известно Молотову, в Московском мирном договоре ничего не говорилось о транзите в Ханко, но, несмотря на это, мы готовы организовать движение российских поездов как можно лучше. Сказал, что российское предложение о транспортировке войск с оружием вызывает в Финляндии подозрения. Это очень сомнительное дело. Молотов прервал меня: «Я знаю этот вопрос. Вы хотите, чтобы оружие перевозилось в отдельных вагонах. Мы не возражаем».

– Я

: Подобная идея уже обсуждалась, но тогда мы полагали, что перевозиться будет лишь небольшое число военнослужащих. Теперь же речь может идти о целых военных составах, которых на территории Финляндии одновременно будет три. Поэтому считаем, что солдаты должны ехать без оружия, которое будет перевозиться отдельно в другом поезде.

Добавил, что, поскольку стоит вопрос о перевозке солдат, вооружённых сил безоружных, потребуется решение парламента, ведь речь идёт о передаче права на использование нашей территории другому государству. Правительство полагает, что парламент даст согласие, только если перевозка военнослужащих и оружия будет осуществляться в разных поездах. Передал Молотову ноту по этому вопросу, подчеркнув его особую важность для нас, поскольку речь идёт о нахождении на территории Финляндии за нашей спиной составов, полных вооружённых солдат.

Молотов ответил, что «эти войска не представляют никакой опасности для вас». Он обещал переговорить со своими военными и высказал предположение, что решение будет найдено.

В течение беседы я намеренно подчёркивал, что мы хотим соблюдать Мирный договор и даже идти дальше, как, например, в случае транзита в Ханко, и исходим из того, что Советский Союз со своей стороны также будет соблюдать Мирный договор.

«Молотов был приветлив, даже ещё более приветлив, чем 22.08», – записал я в дневнике. В ходе этой беседы мы также затронули тему никеля и Аландских островов, но эти два вопроса на тот момент ещё не приобрели остроты.

Через несколько дней Молотов сообщил, что советское правительство примет наше предложение путём обмена нотами. 6 сентября были подписаны как ноты, так и соглашения о железнодорожном сообщении и о транзите в Ханко.

Таким образом, в ходе переговоров был достигнут наилучший возможный на тот момент результат. В соответствии с нотами в пассажирских поездах могли находиться только невооружённые люди, а также особо оговаривалось, что оружие военнослужащих необходимо перевозить отдельно, в других поездах. Это было важное указание. Таким образом, соглашение приобрело иной характер, что сделало его терпимым для Финляндии. В соответствии с графиком движения одновременно на территории Финляндии могли находиться не более трёх поездов. Внешнюю охрану поездов осуществляла финская сторона, внутреннюю – советская. В соответствии с нотами персонал российской охраны должен был быть малочисленным. На станциях имели право выходить только российский персонал, обслуживающий поезд. Соглашение заключалось на 30 лет, как и соглашение об аренде Ханко.

При этом следует учитывать государственно-правовой и международно-правовой аспекты. Вопрос был бы крайне простым, если бы соглашение содержало лишь технические моменты железнодорожных перевозок. В Хельсинки, однако, сомневались, не создаёт ли новое соглашение в обход финского законодательства бремя в пользу иностранного государства путём предоставления его представителям возможности использования публичных прав в Финляндии. Права российских охранников, наблюдающих за поездами, могли означать это. Однако, поскольку внешнюю охрану поездов обеспечивала Финляндия, а передвижение российских охранников, в том числе на подъездных путях, происходило по инструкциям финских проводников, наблюдающих за поездами, а также поскольку финский сопровождающий в локомотиве контролировал выполнение указаний, то было сочтено, что подобная практика не означает использования публичного права на финской территории. На ход обсуждения проекта соглашения повлиял и тот факт, что удалось отклонить возможность перевозки военнослужащих с оружием. В результате было принято решение не рассматривать соглашение в парламенте в порядке, предусмотренном для межгосударственных соглашений. Оно поступило лишь в комиссию по иностранным делам, после чего президент дал необходимые указания.

После сложных и утомительных переговоров соглашение и ноты были подписаны, и я решил, что это печальное дело позади. Но возникли новые трудности.

Железнодорожное сообщение и транзит в Ханко открылись в начале октября. Мы считали естественным, что выполнение согласованных договорённостей необходимо должным образом контролировать. Но уже с прибытием первых транзитных поездов начались скандалы. Русские и слышать ничего не хотели о контроле.