Моя работа в Москве и Финляндии в 1939-1941 гг.

«О переговорах у меня сложилось то общее впечатление, что важнейшее разногласие связано с требованием военной базы на северном побережье Финского залива. Скорее всего такая база входит в общий военно-политический план Советского правительства и военного командования по обеспечению господства в восточной части Балтийского моря. Также возможно, что с ней связано и стремление поставить Финляндию в какую-то зависимость от Советской России. По моему мнению, интересы России в отношении Финляндии всегда были по своему характеру военными (стратегическими), причём другие (торгово-политические и культурные) никогда не играли существенной роли. Что касается второго разногласия, Карельского перешейка, то, насколько я понимаю, здесь можно так или иначе прийти к соглашению. По остальным вопросам (острова в Финском заливе, полуостров Рыбачий и компенсации) также, похоже, можно прийти к взаимопониманию.

От предложения по заключению оборонительного союза между Финляндией и Советским Союзом Сталин отказался уже во время первого и второго раунда переговоров.

Хотя в нашем последнем послании мы пытались иметь в виду возможность продолжения переговоров, следует признать, что переговоры на завершающей стадии оказались в весьма сложном положении. Трудно сказать, как их можно возобновить. Я считаю, что Сталин с большим удовольствием хотел бы прийти к соглашению во избежание военных конфликтов. Не исключено, что дело может принять такой оборот, при котором русские могут создать нам новые трудности. И тот факт, что Молотов в своей речи 31 октября раскрыл требования Советского Союза, может осложнить дело, поскольку сейчас снижение требований русских означало бы их отступление на глазах у всего мира».

Переговоры были прерваны, впереди ожидали беды, хотя этого в Финляндии сразу не осознали.