Моя рыжая проблема 1-2

— Ну, если совсем просто… Крутой мастер предложил тебе личное ученичество. А ты сказала, что нетушки, Ригуми Шаа круче. Конечно, ему приятно. Доверие, опять-таки. И ты признала, что только он твой мастер. Думаешь, часто такое происходит?

— Но я же вовсе не имела в виду ничего такого! — запротестовала я, и рыжий засмеялся:

— И понятно! Вот потому он так и обрадовался — ты ничегошеньки не знала, но сказала то, что сказала. И вообще, мастеру Оро-Ичу было очень весело.

— Ты так говоришь, словно это главное.

— А разве нет? — искренне удивился Тейт.

Я только фыркнула.

Что ж, резон в его словах был. Вот если бы мастер Оро-Ич расстроился — думаю, вышло бы гораздо, гораздо хуже.

15

Глава 15. Точки опоры

Почти бескорыстно симпатизирующие вам люди,

способные уберечь вас от неверного шага или,

если нужно, убить наименее болезненным способом.

(Из свитка "Загадки Лагона")

Иногда мне казалось, что рыжий поддерживает репутацию шумного идиота не во имя каких-то туманных стратегических целей, а исключительно ради удовольствия.

Я только-только выбралась из подземелий мастера Ригуми после особенно трудного дня, выжатая, как апельсин из фреш-бара, и Тейта на поляне заметила не сразу. Но вовсе не из-за отупляющей усталости, а потому что он валялся на земле, раскинув руки, и не шевелился. Выдавало его только яркое пятно алого шарфа, просвечивающее даже сквозь траву. Мысленный фон присутствовал, но какой-то вялый.

— Тейт? — осторожно позвала я, подозревая худшее.

Несколько секунд он не реагировал, хотя точно услышал оклик, а потом красно-чёрной колбаской перекатился к моим ногам, приминая траву. Резко, свежо и сладко запахло зелёным соком. Тейт вытянул руку, вслепую ткнул меня пальцем несколько раз — в щиколотки, в голень, под колени… И — я даже не поняла, как это получилось — небо вдруг резко завалилось вбок, земля врезалась в плечо.

Рыжий нависал надо мной, упираясь руками по обе стороны от головы. Бедром я чувствовала жар, исходящий от его ноги. Свесившийся алый шарф щекотал горло.

Дыхание перехватывало.

— Трикси, — хрипловато протянул Тейт, склоняясь всё ниже, ниже… Пульс зачастил. — Я задолбался. Учусь, весь такой хороший, послушный. Противно. Давай оторвёмся, а?

К концу этой страшно длинной фразы я вообще перестала понимать, о чём это он. Только старалась дышать ровней и не смотреть в его тёмные глаза. Где-то в вышине полыхало закатом небо, и волосы ловили последние отсветы — золотисто-оранжево-алые. Интересно, а если немного приподняться на локтях и прихватить губами прядку, что будет?..

Так, Трикси, соберись.

— Оторвёмся… куда? — О, да. Попытка собраться откровенно провальная… Добрый братик биокинез, приструни гормоны, пожалуйста, они мне думать мешают. — Тейт, тебе чего надо?

Рыжий посмотрел на меня бездумно, а затем встряхнулся, как кот, влажно и горячо поцеловал в щёку, как будто лизнул, и свернулся рядышком, обнимая.

Иллюзия, прикрывающая вход в мастерские, затуманилась. Появился смутно знакомый ученик, полноватый и белёсый, как из теста вылепленный. Глянул на нас диковато — и припустил по тропинке.

— Я хочу познакомить тебя со своими друзьями, — сказал Тейт, как ни в чём не бывало. Он возлежал, подпирая голову, и щурился на заходящее солнце. Последние лучи огненными пятнами ложились на скулу и висок. — Они крутые, правда. Ну что, идём?

— Прямо сейчас? — растерянно откликнулась я.

— Прямо сейчас! — засмеялся он.

Из подземелий выпорхнули ещё две девушки в морозно-синих трико, одна с золотистым шарфом, другая — с малиновым. Когда они заметили огневеющую шевелюру Тейта в траве, то сначала заинтересованно присмотрелись. А потом, видимо, разглядели меня и торопливо зашагали прочь, перешёптываясь. От них веяло опасливым любопытством.

Рыжий терпеливо ждал, не обращая внимания на окружающий мир.

У меня вырвался вздох.

— Хорошо, — сдалась я.

Почему нет, в конце концов?

Разумеется, "прямо сейчас" мы никуда не пошли. Тейт погнал меня домой — переодеваться. Видите ли, его не устраивал простой повседневный костюм, подаренный Лиорой. Иногда казалось, что рыжего мой внешний вид волнует куда больше, чем меня саму. Возможно, потому что я до сих пор не привыкла к местной моде, всё было одинаково неудобным и нелепым. А для аборигена мои повседневные наряды могли выглядеть как вылинявшие, растянутые тренировочные штаны с плюшевым верхом от пижамы.

— Чего грустишь? — свесился Тейт из люка в потолке.

— Так, задумалась, — отмахнулась я и отступила от стены, где болталось смоделированное зеркало. Неосязаемое, к сожалению — овеществление ничто мне по-прежнему не давалось, но свои функции иллюзия выполняла. — Забрать волосы наверх, под шарф, или так оставить?

— Какой шарф? — хмыкнул он, извернулся и спрыгнул на пол. — Ну мы же не в мастерскую идём, м-м? Оставь здесь. И стой.