Моя рыжая проблема 1-2

Он передвигался в толпе едва ли не быстрее, чем спринтер на дистанции, и всего за несколько секунд пропал из виду.

— Всегда в движении, — вздохнула хозяйка, потом скосила на меня глаза. — Подойди ближе, Трикси. Буду тебя угощать. Не бойся, в приютах не травят, — добавила она, заметив моё замешательство. — Иначе бы сюда никто не ходил. Или ты не веришь рыжему?

"В приютах"? Любопытное определение.

— Верю, — призналась я и наконец последовала за Митчи.

Шрах. Она тоже зовёт его "рыжим". Почему я чувствую себя так, словно у меня украли что-то сокровенное?

Мы прошли за крупный выгнутый корень. Хозяйка разожгла огонь, а потом провела ладонями по шершавой коре — и та раскрылась; под ней оказалась сияющая световая труба. Митчи выловила оттуда очередное блюдо, правда, поменьше, несколько крупных плодов, флягу и связку сушёных полосок. Девчонки-поварихи посматривали на нас с любопытством, но не вмешивались. Похоже, Митчи приходилась им родственницей, если не старшей сестрой, то кузиной точно…

Занятно. Это, наверное, первое счастливое семейство, которое я встретила в Лагоне.

— Я любовница Тейта, — сказала вдруг хозяйка, устанавливая блюдо над огнём. — И моя сестра Котарэ — тоже. Точнее, уже нет, но была. Но не переживай, мы всего лишь друзья. Просто так удобнее. Я не ревную, а Котарэ сейчас вообще влюблена в другого человека. Ты мне нравишься. Вы с рыжим занимались любовью?

— Э-э… — Язык у меня присох к гортани.

А я-то думала, что меня нелегко застать врасплох.

Самое поразительное, что эта Митчи действительно не лгала, ни единой мыслью, ни единым чувством. И работать ей откровенные разговоры не мешали. Она спокойно выливала в блюдо жидкость из фляги, крошила туда синеватые плоды, добавляла странные порошки — спереди у неё было повязано что-то вроде фартука со множеством карманов, где хранились ингредиенты.

Наверно, поэтому и мне становилось спокойнее, точно чужая уверенность передавалась по воздуху, как вирус.

— Я так и думала, — спокойно продолжила она и улыбнулась мне ободряюще. — Я намного старше Тейта, мне почти семьдесят лет. В Лагон я попала восемнадцать лет назад, уже старухой. Созидающие совершенство сделали моё тело молодым и красивым, но разум — нет. Я помню, как погибли мои сыновья, когда свободные пришли на побережье. Те девочки — дочери младшей жены моего отца, но и они на треть старше Тейта. Меня и рыжего ничего не связывало. Вас слишком много связывает с самого начала. Вам сложнее. Верь ему, он хороший мальчик. Ты дурно думаешь обо мне?

— Нет, — с облегчением выдохнула я. Хоть что-то можно сказать совершенно искренне.

— Хорошо, — улыбнулась Митчи. — Ты славная девочка. Сколько лет?

— Двадцать четыре.

Вот тут она удивилась.

— Надо же. Я думала, что семнадцать.

От неожиданности я рассмеялась, но быстро осеклась.

— А почему?

Митчи склонилась над блюдом, в котором уже булькало что-то вроде ароматного гуляша, и бросила туда несколько красноватых полосок из приготовленной связки.

— Глаза хорошие, чистые. Обманывать не умеешь, а думаешь, что умеешь. Любишь сладкое, Трикси? Все молодые любят сладкое. Сиди, я сделаю что-то вкусное.

Я послушно опустилась на ближайший корень. В голове вертелась неприятная мысль: Тейт что, любит женщин постарше?

Нет, быть не может. Нэккен же младше меня. И эта, Котарэ, тоже почти ровесница… Шрах, я не должна думать о такой ерунде! Тем более что в кои-то веки новая знакомая не кажется опасной…

Впрочем, и Аринга сначала вызывала у меня симпатию. Даже тётю Глэм чем-то напомнила. А в итоге всё это обернулось кошмаром предательства. Стоит подумать, что в будущем может случиться нечто подобное — и дрожь пробирает. Бр-р-р. И первый порыв — закрыться, полностью отсечь любые контакты, но изоляция отрезает пути к развитию. Нет развития — нет шанса вернуться домой или хотя бы найти своё место здесь, в Лагоне.

Замкнутый круг.

— Мне было очень плохо сначала, — внезапно заговорила Митчи, наклоняясь над блюдом. Пряди волос у неё надо лбом повлажнели и слиплись. — В Лагоне. Я шла, чтобы найти мать. Она была низвергающей небо, но скрывала это. Побережье не для магов. Она знала о том, что я могу, научила простым вещам — разжигать огонь, уходить под землю, топить лодки врагов. Ушла рано, я думала, что вернулась в Лагон.

Митчи замолчала и начала рыться в карманах. Достала связку сухих цветков, понюхала, затем, видимо, раздумала и снова спрятала. Мысленный фон у неё оставался ровным, прозрачным — ни щитов, ни подозрительных лакун. Образы из воспоминаний были расплывчатыми, словно пеплом присыпанными.

— А что потом?