Моя семья и другие звери

Самки после рождения птенцов вели себя, в общем-то, как обычно, ну разве что летали чуть быстрее, да в их действиях появился налет деловитости. Я был заинтригован, впервые увидев гигиенические процедуры. Наблюдая за выкармливанием птенца, я часто недоумевал, зачем он задирает хвост к небу и вовсю вертит им перед дефекацией. Теперь я получил на это ответ. Экскременты птенца ласточки представляли из себя шарики в слизистой, вроде желатиновой, оболочке. Птенец становился на голову и, исполнив хвостом этакую короткую, но вдохновенную румбу, оставлял свой маленький дар на краю гнезда. Когда прилетала самка, она сначала заталкивала принесенную еду в разинутые глотки, а затем аккуратно собирала в клюв какашки и уносила их подальше в оливковую рощу. Это был целый спектакль, который я наблюдал как завороженный: начиная с потряхивания гузки, что неизменно вызывало у меня смех, и заканчивая отлетом родителя, бомбардировавшего землю черно-белыми шариками.

Благодаря самцу ласточки, привыкшему собирать странных и непригодных для птенцов насекомых, я стал два раза в день проверять территорию под гнездом в надежде наткнуться на новые экземпляры для моей коллекции. Именно там однажды утром я нашел жука невероятной наружности. Даже от этого умственно неполноценного самца ласточки я не ожидал, что он притащит такого монстра, не говоря уже о том, что сумеет его поймать. Но вот же, ползет! Огромный неуклюжий иссиня-черный жук с большой круглой головой, длинными сочлененными антеннами и луковицеобразным туловищем. У него были странные надкрылья, как будто он их сдал в прачечную и они сели во время стирки; скорее они пристали бы жуку вдвое меньше, чем этот. Я пофантазировал, что утром он проснулся, увидел свои грязные надкрылья и решил позаимствовать чистенькие у младшего брата, – идея красивая, но не вполне научная. Взяв его в руки, я обратил внимание на то, что пальцы у меня какие-то маслянистые и попахивают кислотой, хотя жук, насколько я мог судить, не выпустил никакой жидкости. Я дал Роджеру его понюхать – интересно, что он думает по этому поводу? – тот громко чихнул и попятился, из чего я сделал вывод, что все-таки дело в жуке, а не в моих пальцах. Жука я сохранил для опознания в ближайшем будущем.

С наступлением теплых весенних дней Теодор приезжал к нам из города на чай каждый четверг в наемном экипаже. Его безупречный костюм, стоячий воротничок и фетровая шляпа казались странными на фоне всевозможных сачков, кошелок и коробочек с пробирками. Перед чаем мы изучали и идентифицировали мои последние находки. А после чаепития обходили наши владения в поисках разной живности или, по выражению Теодора, «совершали экскурсию» к близлежащему пруду либо канаве, где высматривали микроскопические существа для его коллекции. Теодор без труда опознал моего необычного жука с неуместными яркими пятнышками на туловище и поведал мне о нем много удивительных подробностей.

– Ага! – воскликнул он, пристально его разглядывая. – Это жук-нарывник… meloe proscaraboeus… м-да… забавные создания. А вы что скажете? Насчет надкрыльев… видите ли, они не для полета. Есть несколько видов coleoptera, которые утратили способность летать по той или иной причине. Жизнь этого жука чрезвычайно любопытна. Это, разумеется, самка. Самец значительно меньше, раза в два. Самка откладывает в землю несколько желтых яичек. Личинка, когда вылупится, залезает на ближайший цветок, чтобы притаиться среди лепестков. Там она поджидает особую разновидность пчелы, причем желательно самку. Личинка-путешественница… э-э… оседлывает пчелу и вцепляется в ее шерстку своими клещами. Самка собирает мед, чтобы наполнить соты и там же отложить яйцо. Дождавшись этого момента, наша личинка соскакивает с пчелы, а та заделывает соты. Личинка тут же съедает яйцо и начинает постепенно развиваться. Любопытно, что этим личинкам подходит лишь один вид пчел. Я полагаю, что они нередко оседлывают не тех, кого надо, и в результате погибают. Но даже если это правильная пчела, нет… э-э… никакой гарантии, что самка собирается отложить яйцо.

Он помолчал и несколько раз приподнялся на цыпочках, задумчиво глядя в пол. Когда он снова поднял голову, в глазах заиграл огонек.

– С таким же успехом можно делать ставку на лошадь, которая… э-э… почти не имеет шансов прийти первой.

Он слегка наклонил застекленную коробочку, так что жук съехал в другой конец, с удивлением пошевелив своими антеннами. А затем аккуратно поставил ее обратно на полку рядом с другими моими экземплярами.