Моя сестра Джоди

– Ладно-ладно. Бедный маленький барсучонок, мы зароем тебя в землю, и ты будто ляжешь в свою кроватку и будешь спать, спать и спать, мирно спать, и не станешь призраком, и не будешь никого пугать. Я обещаю.

Наконец появился Харли с двумя большими лопатами.

– Джед сказал тебе что-нибудь?

– Я его ни о чем не спрашивал. Просто взял лопаты, и все, – ответил Харли, тяжело переводя дыхание. – Где мы его закопаем?

– Возле лужайки, рядом с его домом, – ответила я.

Я пошла впереди, за мной Джоди с мертвым барсучонком в руках, а за нами, позвякивая лопатами, Харли. Мы пришли к лужайке, на которой совсем недавно лакомились медом барсуки. Теперь здесь не было никого, ни самца, ни самки, ни оставшегося в живых детеныша.

Я представила, как они сидят сейчас под землей, тесно прижавшись друг к другу, и я надеялась, что сейчас они не выйдут из норы. Будет ужасно, если они увидят своего мертвого малыша.

– Давайте здесь, – сказала я, и прочертила на земле носком своей сандалии прямоугольник.

Я хотели взять у Харли одну лопату, но он сказал:

– Нет, Перл, у тебя силенок недостаточно.

– Я смогу, – возразила я и попробовала копать, но лопата была слишком большой, а земля слишком твердой. Я пыхтела, старалась, но сумела отковырнуть лишь небольшой ком земли. От натуги у меня едва глаза на лоб не полезли.

– Дай мне, – сказала Джоди. Она осторожно положила мертвого барсучонка на землю, вытерла руки о свою испачканную кровью футболку, поплевала на ладони, взяла лопату из моих вспотевших рук и начала копать. У Джоди это получалось намного лучше, чем у меня, хотя она и покачивалась на своих высоких каблуках.

Харли тоже стал копать, и они, поймав ритм, двигались сейчас как две механические игрушки. А я отправилась в лес, собирать для барсучонка цветы. Мне попался только бурачник, но хотя это всего лишь сорняк, цветы у него были красивые, голубые. Кроме цветов, я нарвала еще большую охапку щавеля.

Когда яма была готова, я выложила ее дно зелеными листьями щавеля. Щавель прикладывают к ранкам, чтобы успокоить боль, поэтому я надеялась, что барсучонку будет удобно лежать на нем. Потом я подошла к барсучонку, но замялась, потому что мне было страшно взять его в руки.

– Я перенесу его, – сказала Джоди.

– Нет, дай мне, – ответила я. – Пожалуйста.

Я глубоко вдохнула и взяла барсучонка в руки.

Он все еще оставался чуть теплым на ощупь, но теперь было очевидно, что он мертв. Его глаза покрылись белесой пленкой, головка безжизненно свесилась вниз. Я взяла его в обе руки и осторожно уложила в яму на зеленую подстилку. Разложила вокруг барсучонка голубые цветы – очень яркие на фоне его черной шубки. Особенно печально было смотреть на его маленькие лапки. Я погладила его коготки и прошептала:

– Спи спокойно, бедный маленький барсучок.

Джоди опустилась на колени рядом со мной. По ее щеке сползла слеза.

– Прости, – сказала она. – Это я виновата. Я задержалась с Джедом, и он повез меня домой. Мы слишком быстро ехали.

– Ты не виновата, Джоди, – сказал Харли, опускаясь на колени рядом с нами. – Это моя вина. Если бы я не намазал здесь все вокруг медом, барсуки не вылезли бы так рано из своей норы.

– Тогда это и моя вина тоже, – сказала я. – Потому что я очень хотела их увидеть.

Я не знала, что принято говорить в таких случаях, и пыталась вспоминать молитвы, которым нас учили в школе, но все они казались мне неподходящими. Я подумала, что, может быть, напишу поминальное стихотворение, хотя, если честно, подобрать подходящую рифму к слову «барсук» довольно сложно.

Я вздохнула, еще раз погладила барсучонка и, просто сказав ему «Прощай», высыпала на него пригоршню земли. То же самое сделали Джоди и Харли, а потом взяли лопаты и закопали яму.

Я осторожно разгладила земляной холмик и положила на него последнюю веточку бурачника. Мы немного постояли над могилкой и пошли назад. Уже совсем стемнело, а у меня с собой сегодня не было фонарика, поэтому нам пришлось медленно пробираться сквозь кусты, а на плечах у Джоди и Харли были еще при этом тяжелые лопаты.

– Я отнесу в сарай твою лопату, Харли, – сказала я. – Ты и так уже опоздал в свое общежитие.

– Плевать, – коротко ответил Харли и пошел вместе с нами.

Когда мы пришли в садовый сарай, Джед был еще там, сидел на перевернутом ведре и курил. Увидев нас, он глубоко затянулся и выдохнул густое облако дыма. Я взяла Джоди за руку. Она старалась не смотреть на Джеда, просто прошла внутрь и забросила свою лопату в угол.

– Полегче! – резко сказал Джед.

Джоди ничего ему не ответила. Взяла лопату Харли и бросила ее в тот же угол. Затем мы с высоко поднятыми головами покинули сарай. Харли проводил нас до нашей двери.

– Может, мне зайти и объяснить вашей маме, что случилось? – спросил он.

– Нет, Харли, не надо, – ответила Джоди. – Возвращайся к себе. – Она потянулась и крепко обняла его. Я тоже обняла Харли, хотя смогла дотянуться ему только до пояса. Он неловко похлопал нас обеих по плечам и торопливо ушел.

– Ну, понеслась, – сказала Джоди, открывая заднюю дверь.

Мама бросилась по коридору нам навстречу.