Моя сестра Джоди

Мы увидели Тиффани сидящей во дворе на каменной стенке вместе с Джедом. Он прикрывал от ветра своей ладонью руку Тиффани, давая ей прикурить сигарету. Тиффани смотрела прямо в глаза Джеду и смеялась. Потом они оба заметили нас. Мы были в школьной форме. Мама заставила Джоди заплести старомодные косички, будто это могло каким-то образом компенсировать фиолетовый цвет ее волос.

– Ну и картина! – сказала Тиффани, закатывая глазки.

Она что-то прошептала Джеду, он расхохотался, а затем демонстративно обнял Тиффани за ее полные плечи. Из-под ее тесной майки без рукавов высунулась бретелька черного лифчика. Джоди прошла мимо, делая вид, что не замечает эту парочку.

– Мне очень жаль, Джоди, – сказала я, когда мы вместе с ней вернулись к себе в спальню.

– Чего тебе жаль? – сердито спросила Джоди.

– Ну, Джед так ужасно вел себя, когда заигрывал с Тиффани. И ведь она ему ни капельки не нравится, это любому дураку понятно. Он это сделал, чтобы разозлить тебя.

– Будто мне это интересно!

Джоди пошла к двери. Я хотела пойти вместе с ней, но она крикнула, чтобы я оставила ее в покое.

Так что я отправилась на улицу сама по себе и возле дома встретилась с Харли. Мы с ним немного прогулялись по лесу, но не стали сворачивать на тропинку, которая вела к барсучьей лужайке. По дороге я рассказала ему, что переживаю за Джоди.

– Как она сейчас ведет себя в классе? – спросила я.

– По-разному, – вздохнул Харли. – Иногда врубается, и тогда все в порядке, но иногда начинает валять дурака и задирает всех подряд, особенно мистера Майклза.

– А друзей она в классе не завела?

– Ну, мы с ней как бы дружим. Мы теперь сидим за одной партой, и я всегда предлагаю ей работать в паре, если есть такое задание, но в общем-то учеба ее не колышет. Каждый раз, когда нужно заняться делом, она начинает зевать и делает вид, что от учебы ее клонит в сон. Знаешь, порой я понимаю, почему все остальные терпеть ее не могут.

– Они к ней придираются.

– Может быть, но она сама нарывается, – вздохнул Харли. – И давай не будем говорить об этом, Перл, потому что я не хочу, чтобы мы снова с тобой поссорились. Мы же с тобой по-прежнему друзья, правда?

– Конечно, друзья.

– Даже несмотря на то, что я не пришиб этого придурка Джеда за то, что он убил нашего барсучонка?

– Что?

– Я постоянно прокручиваю в голове эту сцену. Вот Джед запрокидывает голову и усмехается, а я бью его по башке – бах-тарарах! – как в комиксе. У него вылетают передние зубы, он падает передо мной на колени и хнычет: «Ах, не бей меня больсе, Харли! Я больсе не буду! Никогда больсе не присиню вледа ни одному зивому сусеству!» Красота!

– Думаю, это у тебя вылетели бы передние зубы, если бы ты попытался ударить Джеда, – осторожно заметила я.

– Пожалуй, ты права. Знаешь, я не умею быть жестоким, даже с такими идиотами, как этот Джед. Но при этом мне все равно немножко хочется стать Харли-суперменом, огромным силачом, который одним ударом может справиться с сотней Джедов.

– Если ты превратишься в супермена, твои ноги станут такими огромными, что ты всех Джедов в землю втопчешь.

– Или моя голова станет большой, как воздушный шар, и тогда я просто дуну, и все Джеды полетят вверх тормашками.

– А я? Может быть, я тоже смогу стать героиней комикса? Например, в противоположность тебе – Крошкой Жемчужинкой. Буду уменьшаться и уменьшаться, пока не стану размером с насекомое, но с большим, очень большим жалом. Я подлечу и ужалю Джеда в кончик носа, и он у него станет красным и распухнет. И к Анне-Софии-Ребекке я тоже подлечу, и как только кто-то из них скажет хоть одно плохое слово про Джоди, тоже буду их жалить. В губы. Губы распухнут, и они не смогут говорить. Вообще.

– Ты станешь вот такой? – спросил Харли. Он порылся у себя в карманах, вытащил блокнот и ручку и быстро нарисовал маленькое, злобное на вид насекомое с большим жалом.

– Да, точно! Именно такой я и стану. А теперь нарисуй себя.

Харли нарисовал огромную ногу в ботинке, из-под подошвы которого высовывался расплющенный в блин Джед. Мы присели на обочине дорожки и принялись придумывать свою историю. Расчертили страницу блокнота на квадратики, как в настоящем комиксе, и стали рисовать. Это было очень увлекательное занятие, но меня все же не оставляли тревожные мысли о Джоди. Я понятия не имела, куда она ушла. Почти наверняка не на встречу с Джедом, но если она забилась куда-нибудь в дальний уголок в полном одиночестве, то это, пожалуй, еще хуже.

Для меня было большим облегчением увидеть, что Джоди сидит в нашей спальне и даже выглядит повеселевшей.

– Я водила на прогулку Старину Шепа. Френчи была так рада видеть меня. Сказала, что Шеп очень привязался ко мне, что совсем на него не похоже. И сам Шеп, как только меня увидел, запрыгал как сумасшедший и всю меня облизал. Потом мы хорошенько с ним пробежались, а когда вернулись, Френчи приготовила сэндвичи с печеными бобами, налила себе стаканчик красного вина и мне тоже полстаканчика.

– Что я слышу? – сказала мама, просовывая голову в дверь нашей комнаты.

Было заметно, что она все еще очень сердится на Джоди.