Моя сестра Фаина Раневская. Жизнь, рассказанная ею самой

Приезжали гости, Аркадий и Соня. Он – зубной техник, а она работает товароведом в Сороковом гастрономе. Судя по апломбу, с которым она произносит название своего места работы, магазин этот не из последних. Ужасные люди – глупые, чванные, хвастливые. Аркадий долго и с подробностями жаловался на то, как ему трудно работать, затем сказал, что если бы не транжира-жена, то он давно стал бы миллионером (Соня при этом кокетливо сложила губы бантиком и потупила взор), и начал нахваливать себя.

– Ко мне из Средней Азии приезжают зубы делать, с Дальнего Востока приезжают, ну а в Одессе, кроме меня, никого больше не признают…

Стоило только ему замолчать, как заговорила Соня. Голос у нее неприятный, с подвизгом. Соня рассказала нам о том, что ее весьма ценят на работе и сам директор не предпринимает ничего, прежде чем не посоветуется с ней. Потом они долго спорили с Аркадием о том, какой город лучше – Вильно или Рига (Аркадий из Риги, а Соня из Вильно).

– Что у тебя может быть общего с такими людьми? – спросила я, когда гости уехали на своем автомобиле (Аркадий не преминул рассказать нам о том, чем его автомобиль лучше других моделей и что бежевый цвет самый практичный).

Вместо ответа сестра показала мне свои зубы, давая понять, что знакомство с Аркадием имеет деловую подоплеку.

– Я бы предпочла заплатить деньгами, а не общением! – сказала я, думая, что по знакомству услуги Аркадия ничего не стоят сестре.

– Заплатить – это само собой, – ответила сестра. – Но к этому засранцу клиенты действительно выстраиваются в длинную очередь, тут он нисколько не преувеличивает, потому что руки у него золотые. Сделанные им зубы сидят во рту как свои. Ну и от Соньки тоже есть своя польза. Ей можно позвонить и сказать: «Соня, надо!» – и пока ты будешь до нее ехать, она соберет все, что тебе надо.

То и дело забываю, где я живу.

01.08.1961

Скоро у сестры день рождения. Хочется порадовать ее подарком, который придется ей по душе. Пытаюсь осторожно выведать, чего бы ей хотелось.

– Чтобы на Луне открыли театр и отправили бы туда Верку, Маринку, Тамарку, обеих Танек… – сестра загибает пальцы. – А режиссерами – Борьку с Юркой, пусть они там вечно соперничают друг с другом…

Сестра умолкает, вскидывает голову и хитро подмигивает мне, давая понять, что она еще не закончила. Пауза.

– И чтобы у них там не было ни одного зрителя! – завершает сестра.

Мы оба смеемся. Я уже освоилась в театральном мире Москвы. Верка, Маринка, Тамарка, обе Таньки, Борька, Юрка – для меня это не просто имена, а конкретные, знакомые мне люди. Я даже начала перенимать у сестры раздражавшую меня когда-то манеру уничижительно сокращать имена людей – назвала Нюру Нюркой (хорошо, что за глаза). На самом деле в этом нет никакого уничижения, для сестры это просто показатель близости знакомства. Если она захочет отозваться о ком-то уничижительно, то непременно добавит что-то к имени – шиксу, суку, козла, мерзавца. В выражениях она стесняться не привыкла.

02.08.1961

Почти все виденные мною здесь (и не только в санатории) уборщицы постоянно ворчат, выражая недовольство тем, что они вынуждены убирать за теми, кто сорит и пачкает. Это ворчание имеет характер национального стихийного бедствия. Почти невозможно пройти мимо уборщицы, не услышав в свой адрес какой-нибудь колкости или грубости. Не могу понять, в чем тут дело. Переживают ли уборщицы из-за того, что находятся на нижней ступени иерархии, или же просто сама работа располагает к ворчанию? Но почему тогда не ворчат дворники? Почему не ворчат уборщицы в других странах? Почему они не ворчали до революции? В чем причина? Сегодня неопрятная женщина, мывшая пол, злобно сказала нам вслед:

– Хорошо устроилась телихенция! Вы срете, а мы за вами убираем!

Сестра остановилась, обернулась и веско поправила:

– Вы ошибаетесь, милочка. Интеллигенция не «срет», интеллигенция «какает». «Срете» вы, и не только попой, но и ртом!

Уборщица ничего не ответила. Отвернулась и начала драить шваброй пол.

04.08.1961

А здесь скучно. Новизна ощущений быстро притупилась, собеседники однообразны, меню однообразно, процедуры однообразны, только вечерние киносеансы вносят хоть какую-то свежесть. Приходил местный главный врач, интересовался, как нам здесь нравится. Сестра была с ним крайне любезна. Соседи за столом досаждают ужасно. Поначалу все было хорошо, но когда одни и те же темы для обсуждения пошли по третьему разу, я откровенно заскучала. Стараюсь побыстрее съесть свою порцию и уйти. Поистине il vaut mieux être seul que mal accompagné[47].

07.08.1961