Моя сказочная подработка

– Ну как же? Ты ведь собиралась вызвать мною зависть – так вызывай на здоровье. Ты мне услугу – я тебе услугу, пользуйся.

– Во-от оно как, – выдохнула я медленно и аккуратно обвела взглядом свидетелей. Нет, я не до такой степени жалкая, чтобы вынуждать самого потрясающего красавца на белом свете изображать моего парня. Потом еще и гаркнула на бухгалтершу: – Зоя Ивановна, а вы все еще тут? Да уймите вы это обожание во взгляде – не так уж он и хорош! Он, между прочим, до сих пор с мамой живет!

Эта секретная информация почему-то никого не отпугнула. Зато Снегур понял, что пора отступать:

– И то верно. Кстати, об этом. Времени все меньше, а дома у меня холодная война.

Я даже прощаться с коллегами не стала, позволила им вволю пообсуждать нашу прекрасную парочку без нас. На улице глянула на кутающихся в шубы и теплые шапки прохожих и уверенно расстегнула пуховик. Поинтересовалась у спутника:

– Ты заметил, что уже конец декабря, а такая теплынь, что хоть в плащ переодевайся?

– Не заметил. Скоро и ты замечать перестанешь, – он чему-то рассмеялся. – Итак, далеко ехать?

Я прикинула, что лучше: автобус или такси. Судя по последним событиям, мне лучше в ближайшее время деньги экономить.

– Поехали на автобусе, – я махнула в сторону центральной улицы. – Всего пять остановок! До пересадки.

– На автобусе так на автобусе, – он был согласен на что угодно, если это приближало его к цели. – Я там оленя за углом припарковал, надо тогда отпустить.

– Серьезно?! – я вытаращила глаза и схватила его за локоть, чтобы мои покачивания в пространстве были не так заметны. – Северного?! Бежим смотреть!

– Я пошутил, Оля. Ты очень смешно удивляешься любой мелочи, а мне тебя больше удивлять нечем.

Я насупилась:

– Олень – это не мелочь, удивлятор юмористический.

Он объяснялся по пути:

– У моего отца дар – повышать людям настроение, а я пока только осваиваюсь в этом. И, кажется, мамино воспитание тоже на мне сказалось. Потому не всегда получается. Из меня Дед Мороз, как из Снежной Королевы добрая фея. Эх, когда они уже помирятся-то?

– А они помирятся? – заинтересовалась я.

– Надеюсь. Не в первый раз разводятся. Я называю это «столетними кризисами», но сейчас что-то конфликт затянулся. Вот я уже далеко не подросток, а все равно страдаю от ссор родителей. Это нормально?

– Понятия не имею! Мои развелись, когда мне было семь. О, все хотела спросить, а тебе сколько лет? Двести лет? Пятьсот?

– Где-то между.

– Исчерпывающе!

– Просто по объему эмоций мои пятьсот – как твои двадцать пять. Я же реальную жизнь только по новостям и кино знаю. О, это там кинотеатр? Зайдем?

– А как же подарки?

– Точно, – он будто расстроился. – Тогда отложим на первое января.

Мы стояли на остановке в ожидании автобуса, пока остальные люди приплясывали вокруг от холода – это создавало очень праздничную обстановку, как будто мы оказались в центре хоровода. Хмель беспощадно отступал, возвращая мысли и плохое настроение на прежнее место. Что же мне теперь делать с работой и куда податься?

Снегур вдруг шагнул вперед, развернулся передо мной и наклонился к лицу. За секунду до поцелуя я успела толкнуть его в грудь и прошипеть:

– Ты что делаешь?! Паркуешься?

– Ты меня только что оленем назвала?

– Почти! Я от растерянности часто хамлю!

– О, – он отозвался коротко и с изумлением отшатнулся. – А мне показалось, что уже пора.

– Что пора? Целоваться? – я совсем не понимала его неожиданного маневра.

И парень выглядел обескураженным от моей реакции:

– Ну да. Я был уверен, что ты этого хотела уже при первой встрече. Неужели фильмы врут, и твой жадный взгляд и слова имели другое значение?

Мне стало немного стыдно, когда припомнила все свои поступки и мысли. И ответила предельно честно – хотя бы перед самой собой:

– Конечно, хотела! Я же думала, что сбрендила! А это совсем другое дело. Не верь человеческим женщинам, иноземец, мы только в приступах сумасшествия говорим то, о чем думаем, а все остальное время об этом сожалеем.

– Понял, – он отступил, начиная вновь улыбаться. – А сейчас у тебя приступ благоразумия? То есть надо просто дождаться другой волны, которая грянет так же неожиданно? Мне еще учиться и учиться.

– Да нет, Снегур, про человеческих женщин главное ты уже понял.

Мне его внимание было приятно и неприятно одновременно. Приятно – по известной причине: он своим вниманием может женские военные полка обезвреживать. Но неприятно от мысли, что он это тоже сделал в рамках попытки поднять мне настроение – как раз после того, как я вспомнила о проблемах и нахмурилась. То есть со всех сторон выглядит жалкой попыткой расплатиться за мою помощь каким угодно способом. И хоть голодную слюну я сглотнула, но такую жертвенность принять бы не смогла.

До дома мы наконец-то добрались, больше не пытаясь тренировать друг на друге чувство юмора и романтические порывы. Однако когда я первая вошла в прихожую, меня едва чем-то не убило, больно ударив по плечу. Включив свет, я с ужасом осмотрелась: вся моя квартирка была завалена коробками, игрушками и блестящей оберточной бумагой.