Моя служба на Тихоокеанском флоте

Ну, кто, как не командир электро-механической боевой части, мог лучше всех рассказать устройство подводной лодки? Недаром у него на кителе есть значок в виде маленькой подводной лодки со звездой. Это знак того, что он имеет право командовать подводной лодкой и знает, как это делать. Но я боялся к Сайпулаеву подойти. И не потому, что он мне отказал в чем-то. Наоборот, он сразу понравился своей доброжелательностью и улыбчивостью. Просто он был самый занятый в нашем экипаже человек. То он шел куда-то вместе со строителем (так называют инженера, которые отвечает за ремонт объекта, т.е. нашей лодки), то с военпредом, то отвечал на вопросы каких-то рабочих или инженеров, то подсказывал матросам и старшинам, как лучше сделать то или другое. И всем он был нужен в каждую минуту. И я решил, что буду иногда, когда он делал обход подводной лодки, ходить за ним следом и мотать на ус. Так и начал делать. Кое-что узнавал из разговоров Сайпулаева с людьми, кое-что он мне мимоходом пояснял, что-то показывал. Ведь все многочисленные трубопроводы на дизельных лодках видны, они в большинстве своем проходят через все отсеки лодки. Ну а дизель от электромотора я мог отличить и сам.

Со временем Абдрахман привык к моему присутствию за спиной, и даже звал с собой, когда считал, что я узнаю что-то новое по устройству подводной лодки. А когда нашу лодку поставили в плавучий док и стали снимать наружную обшивку, чтобы часть заменить новыми листами, я смог увидеть и то, что обычно скрыто за обшивкой легкого корпуса субмарины. И по-прежнему гидом для меня был Сайпулаев. Я первый сдал на самостоятельное управление службой среди всех пришедших в это лето в 4-ю бригаду подводных лодок, и во многом благодаря помощи моего старшего товарища Абдрахмана Сайпулаева.

Получив в первый раз денежное довольствие, все молодые офицеры должны были «прописаться» в экипаже. Т.е. повести всех офицеров в ресторан «Зеркальный» недалеко от нашей береговой базы, на площади Луговой во Владивостоке. Нас было четверо, поэтому вся эта процедура растянулась на 4 месяца. Не все офицеры могли пойти в ресторан, по-моему, лишь один раз ходил на «прописку» командир лодки Сергиенко В.К. Но Сайпулаев ходил на все. В то время денежное довольствие на флоте выдавали 14 числа, и лишь подводникам на день раньше – 13. Поэтому в этот вечер в ресторанах Владивостока «гудели» только подводники. У остальных флотских денег на ресторан не было. И это было хорошо, всегда можно было заказать столики для всех своих офицеров. Обычно в ресторанах рядом сидели гражданские моряки, пришедшие с морей с толстыми пачками денег, и швыряли ими направо и налево. Это очень не нравилось Сайпулаеву, и почти каждый раз все заканчивалось дракой. Ему, горячему представителю Дагестана, где все виды борьбы известны и популярны, ничего не стоило спустить гражданского моряка со второго этажа ресторана «Зеркальный», где был зал.

Однажды Абдрахман пригласил нас с Володей Беловым на день рождения своего сына, которому исполнился 1 годик. Забавный черноволосый и черноглазый малыш, красивая, восточного типа жена, которая приготовила сказочное угощение. В основном были традиционные блюда дагестанской кухни, очень неожиданные и удивительно вкусные. Я, как уже имеющий опыт отец, взял на руки Гамзатика, как его звал Абдрахман, и посюсюкал, сделал козу, как обычно делается в русских семьях. Видимо, в Дагестане так не принято, поэтому и ребенку, и его родителям это очень понравилось. Вечер прошел замечательно, и наши отношения с Сайпулаевым стали еще ближе.

Подводная лодка закончила ремонт, начались заводские испытания. Наш очень молодой и некрепко сколоченный экипаж, где большинство молодых матросов и старшин не выходили в море, вызывал беспокойство и у командира, и у Сайпулаева. Ведь от того, как будут действовать его подчиненные, зависит, сможет ли субмарина отойти от пирса, отдифферентоваться, дать надводный ход под дизелями и подводный ход под электромоторами. Погрузиться и всплыть, наконец. Чувствовалось его волнение. Я ощущал это по его командам, когда он проводил «подготовку корабля к бою и походу» вместо традиционного утреннего «проворачивания оружия и технических средств». Голос звучал как-то громче и четче обычного. Я, как командир второго отсека, стоял у динамика общекорабельной связи и, получая команду из центрального поста, повторял её подчиненным в отсеке. А по выполнению приказа докладывал в центральный. Но тревоги Сайпулаева были напрасны. Несколько пришедших с других подводных лодок опытных старшин на должности трюмных, дизелистов и электриков помогли ему сделать из вчерашних салаг более-менее умелых матросов.