Моя собака Симба

Недолго пришлось мне ждать. Поднявшись на вершину Абердарского горного хребта, мы раскинули лагерь на высоте трех с половиной тысяч метров над уровнем моря. Как-то ночью я проснулся: Пип терлась влажным носом о мою щеку. Я зажег свет и увидел, что она дрожит всем телом от волнения либо от страха. Осторожно я встал и высунул голову из палатки. Костер еще не догорел, и, невидимому, все было спокойно. Вдруг увидел я сверкавшие из тьмы глаза, а через минуту раздался грозный рев леопарда.

Не чудо, что собака испугалась! Однако ничего в ту ночь не случилось. Через полчаса я снова лег в постель, а Пип улеглась возле моей койки и ласково потерлась носом о мою руку, свесившуюся с койки.

Вскоре после этого прибыли мы на ферму одного из моих друзей, который жил в восемнадцати километрах от Найроби. Так как у него в доме не было для нас комнат, то мы поместились в маленькой деревянной хижине, шагах в пятидесяти от дома. Среди ночи Пип и я проснулись одновременно, услышав шорох, доносившийся снаружи. На этот раз Пип не была испугана — она сердито рычала. Еще секунда — и мы услышали глухой стук, словно какое-то тяжелое тело упало на крышу хижины. Я догадался, что нас посетил леопард, — леопард, который, несомненно, хотел заполучить на ужин Пип.

К счастью, крыша оказалась прочной. Если бы она провалилась, леопард получил бы на ужин два блюда вместо одного. Долго прислушивались мы к шагам леопарда, который, постукивая когтями, бродил по крыше и искал лазейку. Я не тушил света и сжимал в руке револьвер. Не преувеличивая, могу сказать, что ночь эта была не из приятных. Когда, наконец, леопард убрался восвояси, Пип не скоро успокоилась и заснула.

Вскоре я убедился, что ужас овладевал ею лишь в том случае, если она находилась взаперти — в хижине или палатке, но на воле она не знала страха. Однажды она гуляла с Килленджуем, туземцем, который исполнял обязанности моего копьеносца и носителя фотографического аппарата. Был он верным другом Пип. Неожиданно увидели они большого носорога.

Казалось бы, любая собака должна испугаться при встрече с этим чудовищем. Но Пип ничуть не испугалась. Недолго думая, рванулась она вперед, подбежала к носорогу и попыталась укусить его за ногу. Потом подскочила к нему с другой стороны, заставив носорога повернуться. Сопел он и пыхтел, как испорченная паровая машина.

Должно быть, он никогда еще не видел такого странного тявкающего зверька и не знал, как с ним быть. Испуган был носорог, а не Пип! Носорог — животное грузное и неповоротливое; не успевал он повернуться, как Пип уже забегала с другой стороны, ловко увертываясь от страшного рога. Кончилось тем, что носорог постыдно обратился в бегство.

Спустя несколько дней у Пип произошла еще одна любопытная встреча с носорогами. Находились мы у подножия горы Кения, на открытой равнине, как вдруг показались вдали два носорога. В тот момент я был один. Шагах в ста позади шли два носильщика с моим кино-аппаратом, мальчик, на чьем попечении находилась Пни, и ехали на лошадях два туземца племени Сомали. Я дал знак носильщикам подойти ко мне, а остальным запретил трогаться с места.

Мне представлялся редкий случай заснять носорогов, и я стал красться по направлению к ним. Надеялся я подойти совсем близко, так как ветер дул мне в лицо, и носороги не могли почуять моего запаха.

Но вскоре животные насторожились. Они посматривали то в одну, то в другую сторону, чуя опасность, по не зная, откуда она надвигается. Были они слишком близоруки, чтобы меня увидеть.

Вот тут-то Пип и испортила все дело. Она волновалась и в своем волнении забыла о дисциплине. Думаю, что мальчик волновался не меньше, чем она, и выпустил из рук ремень, привязанный к ее ошейнику. Пип не замедлила воспользоваться свободой и пролетела стрелой мимо меня, а вместе с ней улетела и моя надежда сделать хороший снимок.

Конечно, Пип смело шла в бой. Недели не прошло с тех пор, как она обратила в бегство одного из этих огромных животных. У нее не было оснований сомневаться в успехе. Она подлетела к носорогам и применила тот же прием, каким уже пользовалась однажды: кусала их за задние ноги и тотчас же отскакивала в сторону. Носороги растерялись не меньше, чем их собрат, который не так давно удирал от Пип, и подобно ему обратились в бегство. Удивительно, как быстро бегают эти неуклюжие животные!

Пип была в восторге. Вести атаку на носорогов доставляло ей величайшее удовольствие. Жаль только, что они всегда так быстро убегают! И на этот раз она решила пуститься в погоню. Я оглянуться не успел, как носороги и Пип скрылись из виду.

Должен признаться, что это меня встревожило. Пип не раз доказывала мне, что может сама о себе позаботиться. Но еще ни разу не случалось, чтобы она убегала далеко от меня; я всегда находился где-нибудь поблизости и мог явиться на помощь, если бы ей угрожала серьезная опасность. А теперь она скрылась из виду; что, если носороги ее растопчут пли пронзят рогами? С благодарностью принял я предложение двух всадников Сомали, которые вызвались отыскать и привести собаку.