Моя страна и мой народ. Воспоминания Его Святейшества Далай Ламы XIV

Мы добрались до Ятунга за два дня. По дороге, в Шигацзе, где китайцы устроили автомобильную переправу через Брахмапутру, к нам присоединился Панчен Лама. На четвертый день мы пересели на пони, которые пока еще оставались единственным средством пересечения Гималайских перевалов. Китайский генерал Цзин Мин-и, заместитель командира дивизии, двигался с нами вплоть до Чумбитханга, последнего тибетского поселения. Оставляя нас, он прочёл мне еще одну небольшую лекцию. Он с сожалением сказал, что в Индии много реакционеров и я должен быть очень осторожным, когда буду говорить с ними. Он напомнил мне, что в качестве вице-председателя Китайской Национальной ассамблеи я представляю и Китай, не только Тибет. Поэтому я должен всем рассказывать о великом прогрессе, который совершил Китай в развитии естественных ресурсов и подъеме жизненного уровня населения. И не должен оставлять никаких сомнений в умах людей, которых я буду встречать, что в Китае и Тибете имеется полная религиозная свобода и все другие виды свобод. А если кто-то мне не поверит, то я могу сказать им, что они могут посетить Китай, когда только пожелают.

Это была последняя инструкция, которую я получил до пересечения границы. Дорога из Тибета в Индию - путешествие драматическое. 50 миль по безлюдному тибетскому плато, где впереди виден только белый пик Чомолхари. В Пхари дорога проходит совсем рядом с горой, которую можно рассмотреть в ее в полном одиноком великолепии. Затем дорога резко обрывается вниз и спускается в сосновые и рододендровые леса долины Чхумби, где в изобилии растут дельфиниумы, аканиты и желтые маки. При этом возникало чувство, что, спускаясь, попадаешь в совершенно иной мир - мир обширных жарких долин Индии, простирающихся вдаль и вниз во все стороны, и в мир изобильных городов и океана, которые немногие из тибетцев когда-либо видели.

Но впереди все еще ждал перевал, на который нужно взбираться, Натху-ла. И дорога вновь идет над линией лесов до границы перевала, возвращая нас снова к знакомым пустынным видам Тибета, перед тем, как окончательно спуститься в долины Сиккима.

Путь через долину Чхумби всегда был главными вратами между Индией и Тибетом. Это был маршрут, по которому проходила британская экспедиция 1903 года, и маршрут, который использовали купцы после соглашения 1904 года. Они шли только до Гьянцзе, по единственному маршруту, разрешенному иностранцам в Тибете. В долине находится город Ятунг, в который я переехал, когда в 1950 году началось китайское вторжение. Но с тех пор он изменился. Тогда я спускался в долину на пони, а теперь ехал вниз по китайской дороге в китайской машине.

Это было, конечно, в десять раз быстрее и гораздо удобнее. Но, подобно всем тибетцам, я предпочел бы, чтобы все оставалось, как раньше. И примечательно, что в высшей точке этой дороги, в Пхари, был пример того, как странно иногда китайцы могли выглядеть. Я думаю, что они читали о разреженной атмосфере высоких гор, и здесь, на дорогах, по которым люди путешествовали столетиями пешком и на лошадях, теперь можно было видеть, как китайцы едут, удобно усевшись в своих машинах и с кислородными масками на лицах!

За Ятунгом пейзаж был мне незнаком, и, выйдя из машины, освободившись от моих китайских наставников, я поднялся верхом до границы, проходящей по Натху-ла, с чувством приятных ожиданий и волнения, каких я не переживал с детских времен. Когда мы начали длительное восхождение, погода была солнечной и ясной. Но вскоре мы въехали в облако и последние несколько тысяч футов продвигались в холоде и влаге. Это только добавило удовольствия от теплоты приема, оказанного нам на вершине.

Первое, что я увидел на границе, был почетный караул, и затем меня приветствовали Махарадж Кумар и индийский политический представитель в Сиккиме, который передал мне приветствие от президента, вице-президента, премьер-министра и правительства Индии. Он подарил мне шарф, символ приветствия в Тибете, - и гирлянду из цветов, соответствующий традиционный символ в Индии. Мы спустились с перевала вместе и провели счастливую ночь в Цонго, на сиккимской стороне.

На следующий день мы выехали в Гангток, столицу Сиккима. По мере того, как мы продвигались через Сикким и Северную Индию, меняя наш транспорт этап за этапом с архаического на современный, росла и безыскусная радость встречающих нас толп, и мне казалось, будто я совсем не в чужой стране, - я чувствовал себя дома.

Через десять миль мы оставили своих пони и пересели на джипы. Там к нашей партии присоединился китайский посол. Затем, невдалеке перед городом, присоединились махараджа Сиккима и его министры. И я пересел из джипа в его машину.