Моя судьба

— Какого еще Алексея? — простонал господин Чатурвэди. — Алексия, патриарха, знаю, каюсь… А Алексея никакого не знаю! Звук! Уберите звук!

— Не морочьте мне голову, Лалит! — Я перевернула его на спину и впилась взглядом в его мутные зрачки. — Алексей, он же Космонавт. Это его диск.

— О боже! — Лалит с усилием сел на диван. Опершись на подушку, он достиг положения неустойчивого равновесия. — Как меня измучил этот эзотерист! Из-за него я две недели назад так напился, что не смог прийти домой и пожелать родителям спокойной ночи! Позор на мою седую голову!

— Простите, Лалит! Но сегодня вы напились безо всякого его участия!

— Ну вот я и докатился! — мрачно заметил брахман. — Видимо, я уже совсем русский, коли и на меня нашлась баба, попрекающая пьянством.

— Я вам не баба! — повысила я голос. — Тем более не ваша баба! Откуда вы знаете Космонавта?

— Что он вам дался! — воскликнул Лалит. — Дайте холодного пива! И выключите проигрыватель, Христа ради! Если вам дороги Моисей или Магомед, вырубите звук! Именем слоноподобного Ганеши вас заклинаю! По-хорошему прошу! А то напишу в Красный Крест, что вы меня пытаете на почве ненависти ко всему маленькому, но гордому индийскому народу! — При этих словах Лалит сам же хихикнул. — И вас опять посадят на нары… в Г-а-а-ге!

Последнее слово далось ему с трудом. Я прикрутила звук проигрывателя и направилась на кухню. Вытащив из холодильника огромную пластиковую бутыль с пенным напитком, изготовленным где-то в глубинах дальнего Подмосковья, я возвратилась в комнату.

— Держите, уважаемый коллега! — съязвила я. — Напиток произведен специально для приведения в чувства брахманов.

Лалит открутил пробку и прямо через горлышко одним глотком влил в себя минимум треть всего содержимого.

— Вы ангел, дорогая! Процесс над вами в Гааге отменяется! — поблагодарил и одновременно успокоил он меня. — Космонавта я знаю много лет. Он торговал в свое время всякой дешевой одеждой и обувью…

— Про куртки его серебристые я слышала…

— Правильно! Куртки и нейлоновые сапоги были китайскими. А вот мужские ботинки он одно время закупал в Индии, их шили на обувной фабрике в Агре. Плохо, надо сказать, шили. А я тогда был в Москве одним из представителей индийской торгово-промышленной палаты и помог ему часть денег вернуть. Потом с его помощью я отправлял в Россию индийский рис. Хорошо было и выгодно, пока его друзья не начали покупать этот самый рис в Таиланде на десять процентов дешевле. Тут мы с ним и расстались. Но, отмечу, расстались по-доброму, что уже само по себе в те времена было редкостью. А потом он, как мне рассказывали, сошел с ума на почве такой вот музыки. Нанимает каких-то идиотов-композиторов и тратит дикие деньги на записи, а потом насилует всеми этими какофониями приличных людей! — Индус опять приложился к бутылке. — Но пиво как-то облегчает восприятие даже этих шедевров, слава богу!

— Так вы знаете, где его найти? — При мысли об очередной нечаянной удаче сердце мое забилось в два раза чаще.

Лалит только пожал плечами.

— Он балдеет в Ришикеше. Приезжал в Дели на два дня. Мы встретились с ним в «Ле Меридиане», где вы когда-то останавливались. Начали в ресторане наверху, а закончили, извиняюсь, в турецкой бане! В ней же и заночевали под его ораторию! Страшно вспомнить!

— Да уж! — только и смогла я ответить, вспоминая свой умопомрачительный визит в это славное помывочное учреждение. — Так где он в этом Ришикеше остановился?

— Думаю, в каком-нибудь, извиняюсь, притоне — на коврике возле кальяна! — Лалит брезгливо поморщился. — Если реально потребуется, мы его, конечно, найдем, но…

— Что — но?

— Во-первых, он собирался мне через пару недель позвонить сам…

— Две недели — это очень долго! А что во-вторых?

— А во-вторых, зачем он, извините, вообще нужен? Вы хотите у него еще этих музыкальных дисков в подарок получить?

— Нет. Но я надеюсь через него выйти на другого человека. Вы мне поможете?

— Конечно, помогу. Сегодня же позвоню домой и попрошу приятелей из полиции перетряхнуть всех музыкантов и просто наркоманов в Ришикеше.

— А если не секрет, зачем он появился у вас в Дели?

Лалит опять пожал плечами.

— Гашиш, видать, надоел! Захотелось с кем-нибудь водки выпить.

— А если серьезно?

Лалит допил остатки пива и окончательно просветлел, если так можно сказать про почти чернокожего человека.

— Он предложил мне продолжить наши занятия зерновым бизнесом. Но несколько с другой стороны. И не с рисом, а с пшеницей. Дело в том, что российская хлебопекарная пшеница ценится, и на нее есть покупатели и в Европе, и на всем Ближнем Востоке, до Ирана включительно. Пшеница и в России товар не дешевый, но здесь, и это правда, другие критерии оценки. В России качество зерна оценивается по процентному содержанию так называемой клейковины…

Я с трудом преодолевала нетерпение, но все же решила дослушать до конца пространные рассуждения уже окончательно воскресшего индуса.