Моя судьба

После ланча нас с Ириной провезли по городу и показали несколько красивых сооружений из красного камня. Один из них назывался дворцом, а другой — фортом. Я не очень внимательно слушала объяснения только к вечеру проспавшегося и приставленного к нам Манго Сингха. Я знала, что основную массу сказанного я все равно забуду, но мне доставляло огромное удовольствие гулять среди природы и архитектуры, принадлежащих совсем другому, непостижимому миру. Я ощущала себя внутри восточной сказки и наслаждалась этим. Что же касается нищеты и вони, которые мне были обещаны всеми, кто посещал столицу Индии раньше, то они остались не то что незамеченными, но не прочувствованными мной. Жалкие хибары и калеки оставались за окнами «Амбассадора», а кондиционеры в отеле и в автомобиле съедали малоаппетитные запахи.

На следующий день мы опять приезжали в офис, и я перезнакомилась со всеми руководителями отделов принимающей компании. В основном это были очень пожилые люди, занимавшие в свое время важные посты на государственной службе, в первую очередь в авиационной промышленности. Я договорилась, что по всем конкретным, техническим вопросам, буде такие возникнут, специалисты нашей компании будут обращаться не к высшему руководству «Индиан консьюмекс лимитед», а к начальникам соответствующих отделов. Моя позиция была понята и всячески одобрена «старичками». Перед перерывом на ланч Манго Сингх притащил папку с контрактом на поставку нескольких сорокафутовых контейнеров черного чая и каких-то пряностей. И сам контракт, и спецификации к нему были написаны на английском и русском языках — двумя колонками. Их уже подписала индийская сторона, но я взяла себе время, чтобы изучить документ в Москве и согласовать сделку с Чертковым. Мы договорились, что в течение десяти-двенадцати дней все согласуем и пришлем подписанный нами экземпляр в Дели. Егерева с нами не было. Накануне он сообщил мне с важностью в голосе, что положение обязывает его посетить в Дели российского посла и нанести визиты в посольства еще нескольких суверенных государств.

— Игорь Борисович в курсе, — особо подчеркнул он. — И считает это правильным!

Вечером Гупта, как и было запланировано, устроил у себя дома шикарный фуршет. Его вилла располагалась в очень дорогом районе индийской столицы, но тем не менее вид самого района был таков, что невозможно было предположить, что здесь вообще находятся жилые дома, а не склады вторсырья. Разбитая неасфальтированная дорога проходила между огромными, поставленными вертикально бетонными плитами. Мы ехали после захода солнца в кромешной темноте, и только фары «Амбассадора» освещали жутковатую проезжую часть. Мы остановились напротив одной из бетонных стен, в которой имелась прямоугольная дыра, закрытая глухими железными воротами. Без какого бы то ни было нашего сигнала ворота открылись. Мы въехали внутрь и оказались в райском саду. Повсюду сверкали огни, с блестящей гранитной скалы в бассейн обрушивался водопад. Из густых зарослей доносилось щебетание птиц. В некотором отдалении от водопада располагался восточный дворец — скромная вилла Гупты. Со всех сторон здание огибал сверкающий разноцветными огнями ручей. Через ручей к крыльцу был переброшен мостик из розового дерева, по нему мы и проследовали в дом. Народу собралось немного, так как прием был организован исключительно по случаю нашего визита. Кроме нас, Гупта пригласил несколько важных для его бизнеса людей. Я так понимаю, что наше знакомство с ними и было основной целью хозяина дома. Среди гостей-индусов присутствовали два бывших генерала, работающих в настоящее время в тендерном комитете Министерства обороны, три члена парламента и… разумеется, Лалит Чатурвэди. Я, кстати, сразу отметила, что все присутствующие были почти столь же «доброжелательны» по отношению к брахману, как и повалившийся пред ним ниц человек в самолете. Важные генералы и парламентарии относились к не имеющему ни чинов, ни регалий соотечественнику брахманского рода с величайшим почтением.