Моя Супердевочка. Начало

Твои стоны учащаются, хоть ты и пытаешься их немного приглушить. Не стоит. Отпусти себя. Не стесняйся. Пусть тебя услышит хоть весь мир. Да, вот так. Откройся ещё больше. Покажи, как тебя заводят чужие ласки, и насколько сильно ты жаждешь большего. Умница! Здесь тебе не нужно строить из себя недотрогу. Здесь ты можешь делать всё, чего только не возжелаешь. Выгибаться, стонать во весь голос, подмахивать бёдрами и тазом, захлёбываться бесконтрольными криками в тот момент, когда в тебя проникают пальцы и начинают имитировать толчки члена. Растирать внутренние мышцы с не менее чувствительными эрогенными точками.

Чистейшее сумасшествие, от которого снесёт крышу даже у самого безнадёжного импотента.

Только я не импотент, и меня тоже бьёт в голову кипящей струёй блаженного безумия едва не навылет. Особенно, когда я нагибаюсь над твоим стонущим личиком, заглядываю в «ослепшие» глаза, ускоряя движения своих пальцев и едва не касаясь губами твоего перекошенного ротика. От подобной картины маслом можно кончить без какого-либо усилия с собственной стороны. И, кажется, это масло вскипает буквально, обжигая кожу и глаза изнутри. Бурлит по венам вместе с кровью, когда тебя (или меня) прошибает первой мощной судорогой, скручивая в пружину все эрогенные нервы, а потом взрываясь оглушительной вспышкой ненормального экстаза. А может и сверхновой.

Ещё одна и ещё. Словно сам мир корёжит и накрывает надрывным тремором наступившего Армагеддона. А ты в этом эпицентре, едва ли соображаешь, что вообще происходит. До тех пор, пока багряная пелена не сойдёт полностью с глаз, не выровняется более-менее учащённое дыхание и сумасшедшие картинки перед поплывшими глазами не обретут привычные линии и формы твоей собственной квартиры.

Я даже не сразу понял, вернее, ощутил на слегка онемевших пальцах и самой правой ладони густые и весьма обильные потёки размазанной по ним спермы. Меня ещё продолжало лихорадить от затихающих вспышек неслабого оргазма. Да и разве я куда-то спешил? Даже наоборот, позволил себе расслабиться и обмякнуть в выбранном кресле, продолжая смаковать пережитые фантазии, как тёрпкий вкус дорогого французского вина, буквально проведя кончиком языка по чуть пересохшей губе. Причём я нисколько не сомневался, что на том конце моего больного воображения кто-то думал о том же, о чём и я. Но разве я был против?

К тому же, думаю, все эти воображаемые картинки в самое ближайшее время станут явью, и я реально буду заглядывать очень даже скоро в твои шокированные глазки и шептать на грани подступающей разрядки прямо в твои припухшие от моих поцелуев губки:

Добро пожаловать в мой мир, моя девочка. Куда попасть могут лишь исключительно избранные. Но так уж и быть. Я выдам тебе специальную контрамарку по данному случаю, и только потому, что тебе удалось нечто нереальное. Удалось меня чем-то зацепить. А уж поверь мне на слово. Подобные вещи происходят в моей до ужаса предсказуемой жизни крайне редко. Главное, не разочаруй меня потом. Поскольку ничто меня так не бесит, как любое грёбанное в ком-то разочарование. А мне хочется побыть в этом угарном состоянии как можно дольше. Чем дольше, тем лучше для тебя, милая. Во всех смыслах этого слова…

Глава девятая

Однажды я обязательно залезу тебе в голову и под кожу.

Возможно, это сведёт тебя с ума. Возможно, ты будешь мечтать избавиться от меня.

Но ты уже не сможешь не думать об этом, не думать обо мне, неважно в каком ключе и с какими желаниями.

И только одна мысль об этом уже дорогого стоит…

***

– Ну, ты, бл**ь, шикарен в этом бандажном воротничке. Да вообще, с какой стороны не посмотри – мечта любого и любой домины. Какое счастье, что ты мой брат и инцесты для меня полное табу.

Сложнее было этим утром дождаться открытых часов для посещения больных. Особенно после почти бессонной ночи. Но вошёл я в палату брата весьма бодрой походочкой, в прекрасном настроении и с наполеоновскими планами на ближайший квартал. Карл, к слову, моему приходу вообще никак не удивился. Скорей всего, даже ждал моего появления, как и догадывался, что никаких подарков и гостинцев для поддержания его морального духа я с собой не принесу.