Моя свекровь и другие животные

Сколь ни печально признать, давно следовало сделать их план.

А теперь бреди в полутьме, надеясь, что оставлять в подземельях заложников пиратам невыгодно.

Холод.

И пыль под ногами. Шелест, едва различимый ухом. Но Арагами-тари успевает сделать шаг назад, пропуская тонкую ленту змеи. Если пираты надеялись, что бомбардировка избавит город от обитателей, то зря.

Песчаница замерла на мгновенье.

И вновь подняла руки над головой.

Нельзя упускать такую кровь. И хорошо, что старуха ушла… Нет, так думать неправильно, пусть Древние примут ее душу с почетом, но… она бы в жизни не выпустила девочку. А так хорошая пара получится. И детки, если повезет, кровь переймут. Или внуки. Или правнуки.

Или, на худой конец, образцы можно будет заморозить.

Для внутрисемейных нужд.

Арагами-тари переступила через бледного листвяника, а девочка закружилась, завертелась в танце. Шелка окутали ноги ее, браслеты задрожали, а с потолка посыпалась пыль.

Один из сопровождающих поднял плазмомет.

– Выстрелишь, и всех здесь зажарит, – не оборачиваясь, сказала песчаница на всеобщем. – Здесь стены… особенные…

Она засмеялась.

Поверили ли ксиросы? Неважно, главное, проверять не рискнули.

– Иди. Вниз.

– Иду, – песчаница крутанулась и, оказавшись рядом, велела: – Никого не трогайте. Никого не бойтесь. Сердце стучит. Пустыня зовет. Говорит, пришло время…

Расплывшиеся зрачки.

И улыбка почти безумная… о нет, не время для транса… Арагами-тари, конечно, лишь читала о подобном, все-таки народ этот считался безвозвратно утерянным – интересно, какие еще тайны скрывают кланы, – но и прочитанного хватит, чтобы понять: с песчаницей в трансе она не справится.

Та просто-напросто не услышит голоса разума.

И вообще ничего не услышит, кроме зова Великой пустыни.

– Будь рядом с ней, – велела она невестке, и та кивнула. Да и вторая девочка не заставила себя уговаривать.

– Видите, что вы натворили? – она обращалась не к ксиросам, но к тому, кто смотрел их глазами. Камеры, надо полагать, работали исправно. – У нее истерика… И если вы решите оставить ее здесь, истерика начнется у остальных.

Невестка тотчас громко всхлипнула.

Не стоит переигрывать.

– Идите, – велел левый ксирос. И массивная туша георазведчика зашевелила конечностями.

Глава 29

Вода звала.

Я слышала ее голос – такой знакомый, такой ласковый. Она пела о том, что мой дом – суть вода, три четверти от мира, и я сама…

Во мне живет память.

Та самая память, которую я по сей день считала выдумкой, но теперь…

Я помнила тьму первозданного океана и то, как плоть его исторгла землю и создала тварей морских, а после и наземных, но сохранивших связь со стихией. Я была эволюционным древом.

И рыбой.

И зверем.

Я была травой и косулей. Волком и грибом. Я была нормальна и совершенно безумна. Я…

Была.

Существовала.

Там и здесь.

Я должна была идти.

И я знала куда. Я вытянула руки, прижимая их к стене, и острые камни разодрали ладони. Вид крови не вызвал ни испуга, ни отвращения. Она была тоже водой.

Только красной.

Встревоженно заворчал рапан, и скорпионье семейство стекло на камни.

– Идите, – велела я, не открывая глаз, боясь потерять связь с нитью, что протянулось между мной и тем океаном, который скрывался в камне. – Идите, чужакам не место здесь.

Я ощущала боль Древнего города.

И его обиду.

И желание избавиться от назойливого внимания тех, кто не был связан с местом узами крови. Нельзя. Нельзя и снова нельзя.

Табу!

Оно тоже прописано в памяти моего тела. Или уже не совсем моего. Кровь наполняла камни, а я ждала, зная, что сейчас произойдет.

Не было ни треска, ни землетрясения, просто стена вдруг исчезла. А нить завибрировала, требуя, чтобы я прошла дальше.

Шаг.

И еще шаг.

Тьма дышала влагой, а звук падающих капель становился ближе и ближе.

Ниже и ниже.

Рапан двинулся было за мной, но оказался слишком велик, чтобы протиснуться в узкую нору. Он закричал, заставив меня обернуться.

– Все будет хорошо, – шум воды гудел в ушах. – Все будет хорошо. Иди.

Я не хочу, чтобы кто-то умирал, но…

Вода пела, что нет смерти, что есть колесо жизни. И тот, кто сегодня дышал, завтра станет пищей для рождающих воздух. Все было странным. Я понимала ненормальность происходящего и в то же время оставалась на удивление спокойна.

– Позаботься о нем.

И рапан понял.

Он говорил со мной на языке воды, и песка, и крови.

Мира.

Он отступил, а я…

Меня ждала тьма.

И лестница.

Обыкновенная такая лестница с грубыми ступеньками, которые уходили куда-то вниз. Куда именно – разглядеть не получалось, ибо темно и вообще… надеюсь только, что ведет она не к центру мира, ибо не дойду, исключительно физически.

Шаг за шагом.

Сырой воздух, который я готова была пить и пила, изнемогая от жажды. Тело мое желало бежать, перепрыгивая через ступеньку, но остатки разума требовали проявить осмотрительность. Все-таки лучше спускаться медленно и спуститься, а не полететь кувырком по ступенькам. Кувырком, может, оно и быстрее, но вряд ли целее. А моя миссия, в чем бы она ни заключалась – но должна же быть! – все же требовала некоторого здоровья.

Ниже.

Ближе.

И шепот воды уже заглушал все прочие звуки.