Моя свекровь и другие животные

Чутье утверждало, что проблемы уже начались и только от него самого зависит, насколько они затронут самого Нерри.

За дверью стояла тишина.

И на контрольные запросы искин отвечал исправно. Но вот…

Нерри стащил плазмомет. Все равно с ним обращаться не умеет, так что проблем будет больше, чем пользы, и, оглядевшись – шикшарец вполне мог затаиться поблизости, – набрал код, знать который ему не полагалось, но…

Смешно думать, что тот, кто занимается взломом чужих систем, обойдет вниманием собственную. В конце концов, здесь даже не в любопытстве дело, а в безопасности.

Нерри втянул воздух.

Замер.

Полумрак.

Тела на полу.

Сложены рядком, чтоб легче было выносить. Сердца застучали, разгоняя гемолимфу. И буртова железа выплеснула рекордное количество норадреналина. Зрение улучшилось. Восприятие стало невероятно четким. Теперь Нерри видел каждого из пленников.

Лишние самки слева.

Самцы справа.

Ошейники на месте, как и металлические ограничители движения. Дыхание слабое, ровное… и все равно что-то не в порядке.

Он осторожно шагнул в комнату.

Если шикшарец появится, можно будет соврать, будто услышал шум. Не все одинаково хорошо переносили паралич, кого-то могло вырвать, так и захлебнуться в рвоте недолго – случались прецеденты. Айварх был бы недоволен.

Да, именно так он и скажет.

Нерри согнул задние конечности, выпустив стопорные когти. Позвоночник привычно изогнулся и пришлось сделать усилие, чтобы не выпустить плечевые шипы – броню не пробьют, только поломаются. На базе отчаянно не хватало кшимата, белка, без которого чешуя становилась ломкой, легко слоилась, а порой и раскалывалась до эпителия.

– Ты меня слышишь? – поинтересовался Нерри, прижимая к шее пленника пальцы. Чувствительные отростки коснулись кожи, пробили ее, входя в мышцу.

Живые существа устроены иначе, нежели навигационные панели, но общее есть.

Нерри умеет слушать.

– Слышишь. Это хорошо. Сейчас я вколю антидот и сниму замки с тебя и с других тоже.

Если шикшарец придет, то…

Даже если не придет, то объяснить исчезновение пленных Нерри вряд ли сумеет.

Он придумает.

Или…

Круонец моргнул.

– У меня только шесть ампул, поэтому дальше уж сами… Ошейники тоже сниму, это несложно. Уходите. Скоро прибудет транспорт на погрузку и…

Игла вошла глубоко в шею. И круонец вытянулся, задышал ровнее.

Вот так.

А теперь ограничители и ошейник. Примитивнейшая техника, но грех жаловаться – будь что посложнее, потребовалось бы куда больше времени.

– Не спеши. Он действует не сразу.

Второй.

И третий.

Нерри выбирал самцов покрупнее. И когда ввел последнюю дозу, чувство опасности, мешавшее жить с утра, притупилось. Не то чтобы все вдруг наладится, но…

Должен же он сделать в этой жизни хоть что-то, что не было бы ошибкой.

Глава 31

Песчаница коснулась ошейника, и парализованная лента свалилась на землю. Арагами-тари вздохнула с немалым облегчением и покосилась на тушу разведчика, который, впрочем, застрял в проходе и признаков жизни не подавал. Массивное тело, укрытое каменной пылью, не шевелилось, лишь щупы слегка подрагивали.

Ладно.

Пускай.

– Куда теперь? – Бои облизала клыки. Кажется, девочка горела желанием вернуться и вырвать кое-кому глотку. Хорошее желание.

Правильное.

Вполне совпадающее с интересами рода.

– Здесь все поет, – песчаница провела ладонью по узорчатым камням и покачала головой. – Скоро будет дождь…

– Что ты несешь?

Все-таки девочке изрядно не хватало выдержки.

Воспитания.

– Дождь будет, – повторила песчаница, разворачиваясь. – Надо спешить, а то все утонут. Охоты не получится.

Это и вправду было неплохим аргументом.

– А это…

Арагами-тари обратила внимание на разведчика.

– Это да… – песчаница подошла и положила ладонь на выпуклый лоб. И тварь заскрежетала, покачнулась и отползла, но лишь затем, чтобы застыть, поджав под тело лапы-щупы. Внешние панели погасли, и кажется, разведчик отключился.

Арагами-тари надеялась лишь, что искин его не уничтожен окончательно. Все же проще, когда такая махина сама выбирается из-под земли, нежели думать, как ее отсюда выковырять.

Пора.

Щелкнули когти песчаницы, сухо зазвенели костяные камни, вплетенные в ее косы, начиная древнюю песнь охоты.

Солнце.

Ветер.

И пески… да заметут следы твои, охотница.

Луноликая взирает свысока, идет, и шаги ее не слышны. Не потревожит она ни песчинки, ни хрупкого серебролистника, чьи полупрозрачные побеги чувствительны к легчайшему дуновению лепестка,

Копье в ее руке.

Арагами-тари подняла два камня. Пусть и не костяные, но достаточно звонкие, чтобы разговаривать. И камень ударился в стену, а стена отозвалась, передав звук дальше.

Глубже.

Весть благая.

Началась охота, и да будет она удачна. Да прольется кровь на песок, да напоит луну, пусть свет ее не поблекнет вовеки. И Великая пустыня, приняв малую жертву, отзовется.

Еще удар.

И еще.

Бои присоединилась. А песчаница кружилась, и косы ее вели собственную песнь.

Чужакам не место…

Не место чужакам…

Пришли…

Незваные…

Кровь за кровь, смерть за смерть. По закону песков, по заветам предков. И да будет так! Откуда-то донесся ответный стук, и еще… Значит, песнь услышана.

И охота начата.