Моя СверхНовая (СИ)

— О, можешь не сомневаться — они у меня есть. Показал бы, да мы в приличном обществе. Но ты действительно допустил одну ошибку. Пока ты пытался вбить в меня самостоятельность и чувство ответственности, я усердно учился. Продюсировать группу, писать песни, работать со звуком и при этом не забывать о съёмках и гастролях непросто, согласен. Но, видишь ли, в чём дело. Когда научился грамотно справляться с одной группой — дальше количество уже не играет роли. Так что ты помог мне, но не себе. Капитал у нас есть, на первое время хватит. А насчёт контрактов — что-то мне подсказывает, что желающих поработать с компанией, которую основала весьма популярная группа, будет приличное количество. Да и мы вполне сможем нанять профессионалов, которые будут работать с музыкантами, пока мы продолжим свою карьеру. Кто знает, может, я даже переманю у тебя парочку кадров. А, может, и не парочку.

Дядя сверлил меня взглядом, но я встречал его спокойно. Ни один мускул не дрогнул на моём лице. Потому что я знал, что был прав. На моей стороне правда. А раз так — сомнениям места просто не оставалось.

Вздохнув, дядя первым отвёл взгляд и процедил:

— Чего ты хочешь?

— Ты знаешь наши условия. Верни Аву.

— Если я верну — это будет дурным примером для других.

— Значит, убери этот пункт из контракта. Поверь мне, если люди захотят — они построят отношения, невзирая ни на какие бумажки. А так всё хотя бы будет честно. И вместо того, чтобы думать, как бы спрятаться от тебя, эту же энергию люди будут вкладывать в работу. Все в плюсе.

Адамс задумался. Я буквально слышал, как шевелились шестерёнки в его голове, пытаясь понять, насколько хорошо я всё продумал и можно ли это переиграть. В конце концов, вздохнув, он хмыкнул:

— Иногда я об этом забываю.

— О чём? — приподнял я бровь.

— Что вы все — люди. И живёте своими чувствами. Когда я был в Азии и впервые увидел, как работают музыканты, поставленные в такие условия — мне показалось это здравым. Никаких отношений. Никакого отвлечения, все силы вкладываются только лишь в работу. Поэтому я решил перенять этот опыт. Это позволило вывести компанию на новый уровень. Но мои сотрудники — не роботы. Я никогда не хотел, чтобы во мне видели монстра. Но, видимо, всё же им стал.

— Это не так, — подал голос Алан, — Мы уважаем вас. Вы столько для нас сделали и мы никогда этого не забудем. Поверьте — даже без пункта про целибат длиной в четыре года мы бы просто не нашли времени и сил на отношения.

— Согласен, — хмыкнул Вуди, — Мы так сильно хотели дебютировать, что буквально жили в этих стенах. Шансов найти кого-то не было даже в теории. Страх лишиться всего в случае нарушения контракта, конечно, помогал держаться, но гораздо больше нас стимулировала мечта о дебюте и признании.

Дядя усмехнулся:

— Да уж, вы действительно — мушкетёры мира музыки. Один за всех и все — за одного. Хорошо. Будь по вашему. Ава может вернуться. Кажется, отделу кадров сегодня придётся поработать сверхурочно и изменить контракты всех сотрудников.

Ответом ему был дружный восторженный вопль и мой полный благодарности взгляд. Мы были своеобразной семьёй — не отмечали праздники вместе и крайне редко оказывали поддержку. Нас с дядей объединяла, пожалуй, только любовь к музыке, но даже тут не обошлось без подводных камней. Однако, сейчас, в ту самую минут, я был благодарен, потому что видел в нём именно того, кто был мне нужен — члена семьи. Поддержку.

— Ещё одно условие, — сказал вдруг Ноа, который молчал всё это время.

— Какое? — повернулся к нему дядя.

— Дастин Уоллис. Увольте его.

* * *

Ноа

Разумеется, Дастина не уволили. Потому что, по сути, он ничего не сделал. В трудовом кодексе, увы, нет статьи «Крысятничество». Он сделал то, что должен был, как добросовестный сотрудник — сообщил о нарушении. Тот факт, что за это ему хотелось лицо разбить, на ситуацию, увы, не влиял.

Всё, что смог пообещать дядя Криса — я всё ещё в ахере с того, что они оказались родственниками! — что Уоллису отдадут всех мелких заказчиков, которыми раньше занималась Ава, как новенькая. Те самые, из-за которых моя девушка нередко психовала, потому что они были на редкость деревянными. Ну, уже что-то.

Когда мы вышли из кабинета Адамса, все выдохнули.

— Господи, мне казалось, что ещё минута — и у меня сердце остановится, — простонал Майки, хватаясь за грудь.

— Сердце слева, придурок, — хмыкнул я.

Майки показал мне язык, после чего, бросив:

— Я на урок вокала, — удалился восвояси.

Ал утащил Вуди в сторону танцкласса, буркнув что-то про том, что рэпер на последней репетиции опять напутал движения, поэтому теперь с него, что называется, не слезут. Мы с Крисом остались одни.

— Так… — протянул я чуть задумчиво, — Значит, дядя…

Парень поморщился:

— Даже не начинай. Я не говорил, потому что не хотел к себе предвзятого отношения. Вы и без того постоянно приговаривали, что я — богатенький типок. Тут бы вам вообще планку сорвало.

— Да уж, наверняка, — хихикнул я, — Но если серьёзно — спасибо, Крис. За всё.

— Я не сделал ничего такого, — пожал он плечами, — Просто донёс до него свою мысль.