Моя Святая Земля

— Да если бы я и умел, ни в коем случае не посоветовал бы вам, драгоценнейший государь! — Марбелл взял себя в руки. — Вы — счастливчик, поверьте. Весь ваш двор обременён своими душами сверх меры, каждый радостно поменялся бы с вами местами — а вы… — и наткнулся на взгляд демона, злой и печальный.

— Вы все треплетесь о том, чего не понимаете, — сказано это было не словами, а чистым презрением. — И ты, хоть и строишь из себя владыку тьмы. Святое дерьмо…

— Это благой, да? — вырвалось у Марбелла. — Прекрасный государь, как же вы поверили первому встречному, а не мне, который уже несколько лет вам верой и правдой…

— Он понимает, а ты — нет, — отрезал демон. — Буди однорукого.

— Но я не могу… он… Серебряный Туман — средство одурманивающее, теперь он долго…

— Мне не важно, что это за отрава, — ледяным тоном процедил демон. — Или ты его будишь, и он просыпается — или это твой последний день при дворе.

Марбелл вздохнул. Деваться было совершенно некуда.

* * *

Сэдрик обнимал Нельгу, чьё невесомое тело-тень обрело почти настоящую человеческую плоть, и вдыхал чудесный лунный запах её волос. Нельга хихикала: "Что вы, тёмный мессир!" — но её щека, бархатистая в призрачном свете, как лепесток розы, была у самых губ Сэдрика, и он думал, можно ли поцеловать вампира, раз уж нынче творятся такие дивные вещи.

Кругом был летний парк, весь в лунном сиянии и мерцающих каплях росы. На росистой траве, на куртке из волшебной непромокаемой ткани, сидели государь и рыжая принцесса и над чем-то хохотали — может, Лео сказал какую-нибудь уморительную глупость? И Сэдрик ждал, когда вернётся Тёмная Мать — он тогда спросит, не обожжёт ли Нельгу его Дар, если её поцеловать…

Острая боль была — как удар. Сэдрик осознал, что лето, парк, роса и неумершая девушка — только сон, но где он находится наяву, понять не мог: в голове всё смешалось и спуталось. Он попытался открыть глаза, с третьей попытки удалось, но перед глазами всё плыло, качались цветные пятна, рот пересох, на языке остался привкус падали, а левое плечо болело так, будто его проткнули раскалённым клинком.

— Очнись! — рявкнул кто-то незнакомым голосом, отдавшимся болью в голове. — Слышишь?

— Пошёл… в задницу… — пробормотал Сэдрик еле повинующимся языком.

В лицо хлынула ледяная вода — так, что Сэдрик на миг захлебнулся и задохнулся. Холод был острым, как боль, но туман перед глазами рассеялся, а мысли мало-помалу обрели связность.

Сэдрик понял, где он и кто перед ним. Марбелл, мерзкая рожа — все вампиры знали эту лицемерную мину. Застенок. А Дар заперт внутри заговорённым серебром.

Ох, как паршиво-то…

— Проснулся, гадёныш? — спросил Марбелл с ласковостью, которая не обманула бы и слабоумного.

— А, холуй ада, — еле выговорил Сэдрик сквозь боль, холод и тошноту. — Сплю ещё, кошмар снится…

Марбелл ухмыльнулся, но скрыть ярость у него не получилось. Сейчас врежет, подумал Сэдрик, но откуда-то сбоку ледяной голос сказал:

— Не смей его трогать, отравитель.

Сэдрик повернул голову, насколько позволял серебряный ошейник, но не разглядел — снизу вверх было неудобно.

— Ваше прекрасное величество, — сказал Марбелл заискивающе, — вы можете разговаривать с ним, если вам угодно, но…

— Отойди, — приказал ледяной голос. — Мешаешь.

— О! — удивился Сэдрик. — Узурпатор собственной персоной! Так?

Марбелл не ударил даже — толкнул, но пинок отдался в простреленном плече, и от боли потемнело в глазах.

— Думай, с кем говоришь, — прошипел Марбелл, но демон пришёл в неожиданную ярость:

— Ещё раз его тронешь — выгоню тебя к бесу! — и нагнулся к Сэдрику. — Это правда, что твой отец помогал моему заключать сделку с Теми?

Сэдрик взглянул на тварь без души с профессиональным интересом. Серебро мешало делать точные выводы, от какого-то дурманящего пойла притупилась интуиция, но даже сейчас было понятно: демон болен, встревожен и именно к Сэдрику настоящей вражды по неведомым причинам не питает, несмотря на то, что Сэдрик не церемонится в речах.

Удивляться не было времени.

— Было дело, — ответил Сэдрик кратко. — И?

— Расторгнуть её можешь? — спросил демон с неожиданной надеждой.

Мгновение Сэдрику казалось, что он ослышался. Потом пришло понимание: нет, просто государь и впрямь с ним поговорил. Велика сила Света…

— Не вопрос — расторгнуть. Ломать — не строить…

— Сделаешь? — спросил демон почти умоляющим тоном.

— Скажи своему холую, пусть снимет эту серебряную сбрую, — сказал Сэдрик. — Никто из нас в серебре работать не может.

— Марбелл, — голос демона снова стал ледяным, — ты слышал?

— Ваше прекрасное величество, — возмутился Марбелл, — снять серебро — значит, дать ему возможность использовать Дар…

— Так мне и нужен его Дар, — здраво возразил узурпатор.

Сэдрик с удивлением понял, что его яростная ненависть к адской твари поутихла: адская тварь рассуждала разумно и желала дельных вещей.

— Алвин, — сказал он, — не слушай этого придурка. Мой Дар тебе безопасен. Государь тебя убивать запретил — и мне, и всем, кто со мной. А против его воли я не пойду.

— А Марбелла Эральд тоже запретил убивать? — спросил демон со смешком.