Моя Святая Земля

— Слушай, такое дело… — Сэдрик не был уверен, что поступает правильно, но интуиция подсказывала именно такой ход. — Мне надо увидеть государя.

— Да почему ты его зовёшь государем?! — взорвался Алвин. — Я — король, тупица!

— Марбеллу расскажи, — огрызнулся Сэдрик. — Я знаю, кто государь, и ты знаешь, только придуриваешься. И все знают, только твоя кодла боится, что погонят их поганой метлой — вот и изображают идиотов. Мне ничего изображать не надо. Мне бы увидеть его — и поедем, куда скажешь.

Алвин некоторое время молчал. Потом хмуро спросил:

— Зачем?

Хочу убедиться, что он жив и вся эта затея имеет смысл, подумал Сэдрик и сказал:

— Затем, что королевское чудо. Не хочу сдохнуть по дороге. Тебе это ни к чему, конечно, но руки короля Святой Земли — руки целителя, а не убийцы, знаешь ли.

Глаза Алвина одновременно наполнились слезами и жаждой крови.

— Урод! — рявкнул он, и Сэдрик отчётливо ощутил вокруг него что-то вроде того свечения зла, какое бывает у адских тварей, призываемых в человеческий мир.

Очень напугал, подумал Сэдрик и хмыкнул:

— От урода слышу. Не хочешь делать то, что я говорю — ходи без души, какое моё дело. Ну, чего ты уставился на меня, как вошь на гребень? Тебе надо, мне — наплевать, вообще-то.

— Знаешь, как можно заставить людишек делать всё, что прикажут? — осведомился Алвин с безумной и яростной ухмылкой.

— Ага, пытками, — кивнул Сэдрик. — Ну, давай, рискни меня пытать. Мне-то что, пять минут — и я уже там, я и так еле на ногах держусь, если ты не заметил. А вот ты что будешь делать, когда я подохну, палач лядов? Марбелла пытать побежишь? Так его пытай, не пытай — не сможет он, кишка тонка.

Алвин мотнул головой, как оглушённый.

— Хватит ломаться, — сказал Сэдрик с досадой. — Хочешь что-то делать — давай решайся. Стоит тут, капризничает, мнётся, как девка…

Алвин шёл вразнос: Сэдрик видел, как узурпатору хочется убить упрямого некроманта на месте, но мыслил Алвин всё-таки здраво. А здравое размышление подсказывало: вот единственный шанс что-то изменить, другого не будет — и Алвин, видимо, собрав всё невеликое своё самообладание, взял-таки себя в руки и решил отложить страшную казнь Сэдрика до другого раза.

Он мотнул головой, жестом приказав Сэдрику себя сопровождать, и направился к выходу из подвала. Так-то лучше, подумал Сэдрик, заставляя себя идти как можно быстрее. Сейчас увидим государя, государь нам поможет, государь дотронется — и можно будет идти на край света или взламывать ад.

Потому что иногда очень важно почувствовать, что ты не один.

X

Джинера шла по восхитительной галерее, украшенной живыми цветущими деревьями, и пыталась хоть немного разобраться в сложившейся ситуации. Её бароны следовали за ней, как тени — охраняли принцессу, а по сути — собирались в критическом случае умереть вместе с ней.

Джинера шла и думала.

В храме ей показалось, что светловолосый парень, вышедший к алтарю с чудовищной по дерзости речью — безумен. Нет, в его словах слышались и резон, и искренность, и здравый смысл, но Джинера не могла себе представить настолько самоубийственной отваги и была сильно удивлена, когда юношу, объявившего себя королём, не убили на месте, а проклятого, заслонившего его от пули, не добили. Плохо скрытый ужас свиты Алвина казался таким же безумием, слова Алвина и канцлера казались невероятными; в довершение всего, как громом поражён, рухнул на пол Иерарх, о котором давным-давно говорили вполголоса, будто он возведён на Небесный Престол интригами двора Святой Земли и куплен людьми Алвина с потрохами.

Но, поразмыслив, Джинера решила, что безумие тут ни при чём. Безоглядно отважный человек, осмелившийся обвинить короля в глаза, в нестерпимо кошмарных вещах, вероятно, не просто сказал правду — он сказал правду всем известную, крайне опасную, всё меняющую. Обычные политические игры перед её лицом отошли на второй план. Другими словами, на престоле Святой Земли и впрямь нелюдь. Тварь. Двор это знает. Знал и Иерарх, короновавший тварь за церковную карьеру. Будущее — и Святой Земли, и Златолесья, и самой Джинеры — в один миг стало неочевидным.

Король без души.

Джинере хотелось в ужасе закричать: "Я сразу догадалась!" — но она заставила себя молчать и думать.

Порой кого-нибудь из владык прежних времён обвиняли в том, что за власть он продал душу Тем Самым Силам. О таких ритуалах ходили легенды. Молва лишала души Церла Прибережного и Дольфа Междугорского — но Церл был только чернокнижником, а Дольф был только проклятым, если для описания столь тёмных чар и деяний уместно слово "только". Считалось, что бездушная тварь не может быть коронована — Отец Небесный должен ощутить присутствие ада во время коронации. Считалось, что коронация бездушной твари отдаёт аду весь присягнувший народ. Что такое действо может повлечь за собой неисчислимые беды. И вот…

Алвин — король с младенчества, и кругом болтают, что с тех пор, как умер Эральд, все старые отношения и связи ползут по швам и разваливаются. Что забыты обеты, поругана честь и слова теряют смысл. Всё это похоже на правду, но где кончаются сплетни и начинается истина?